Сразу в общагу мы не зашли, потому, что у входа маячили наши соседи, желаю, видимо, организовать небольшой сабантуйчик на этаже.
Минут через пятнадцать народ у входа рассосался, и нам с Людой удалось незаметно прошмыгнуть в свою комнату, так, как гулять сегодня в кампании настроения не было.
Переодевшись, начал собирать на стол, захотелось выпить чаю после посещения ресторана.
– Саш, я придумала! – сообщила Люда, когда мы уселись за стол, где рядом с горкой свежих баранок, усыпанных маком и рогаликами дымились две кружки с индийским чаем.
– И что ты придумала, – поинтересовался я.
– Понимаешь, у нас поликлинике две девушки занимаются волейболом, они мне уже не раз предлагали тренироваться с ними. Все же я три года в волейбольной команде за школу выступала в Вытегре. А девушки тоже в доме физкультуры занимаются, так, что мы может вместе на тренировки ходить. Конечно, они на меня обратили внимание из-за роста. И очень удивились, что я играю в волейбол. Так бы, наверно, предлагать не стали, – печально выдохнула жена.
Я усмехнулся.
– Люда, тренировки вряд ли по времени будут совпадать, чтобы нам удалось вместе на них ходить.
– Ну, и пусть, – сообщила жена. – Я тоже хочу спортом заняться, хотя смотрю, тебе это не нравится?
Люда состроила обиженное лицо, и я поторопился объясниться:
– Ну, что ты, моя хорошая, я совсем не против, а очень даже за. Когда еще заниматься спортом, как не сейчас. Потом будет не до него.
– Это еще, когда? – с подозрением спросила Люда.
– Ну, допустим, когда появился ребенок, – ответил я, улыбаясь.
У Люды подозрительно заблестели глаза.
– Черт! Опять она начнет рыдать, – подумал я и начал действовать.
Когда мы вспомнили о чае, он уже давно остыл. Пришлось его вылить и ставить чайник снова. А после чаепития уже оставалось немного времени для подготовки к визиту к свекрови.
– Ну, как я выгляжу? – в который раз спрашивала Люда, крутясь у зеркала.
Странно, к походу в ресторан она так не готовилась, как к визиту к свекрови.
Поглядев на мое насмешливое лицо, она устало сказала:
– Санчик, ты не понимаешь, мы же идем к твоей маме. Я должна выглядеть идеально, чтобы она не могла ничего сказать худого о твоей жене.
– Ну, ладно, ладно, я же ничего не говорю. Мама у меня воспитанная, она ничего не скажет.
– Мне не надо, чтобы ты говорил, по твоему лицу все и так видно. А мама, если и не скажет, так подумает.
Вот в таком плане проходил наш диалог до того момента, пока мы не вышли из комнаты в общий коридор.
