Молча, она открыла бутылку и, плеснув в оба бокала немного вина, забрала первые фужеры и гордо удалилась, не реагируя на мои слова благодарности.
– Обидел женщину ни за что! – снова начала возмущаться жена. – Никогда не думала, что ты такой зануда.
Если бы не эти слова, официантке пришлось бы еще заменять шницеля. Но снова ругаться при жене не хотелось. Однако пережевывать сало вместо мяса, зажаренное в толстом слое панировки, оказалось еще тем испытанием.
Единственно, что примирило с сегодняшним посещением ресторана – это вино. Токайское было прекрасно. Я давно отвык от натурального вина. То, что продается в наших магазинах, называть вином было нельзя. Поэтому последние лет двадцать я его не покупал, для меня оно все было на один вкус. Сейчас же я с удовольствием цедил ароматную, слегка терпкую жидкость, наслаждаясь давно забытым букетом.
Через час салатики и сало, именуемое шницелями, были съедены, вино выпито, апельсины спрятаны в сумку. Все это удовольствие обошлось в семь рублей пятьдесят копеек.
– Я же говорила, – назидательно трещала Люда, когда мы шли в сторону дома. – Не надо было идти в ресторан, у меня уже изжога началась от шницеля. Кстати, ты помнишь, что Клара Максимовна приглашала нас сегодня вечером в гости?
– Конечно, а ты помнишь, что после разговора с ней сказала, что лучше мы дома посидим?
– А теперь я передумала, – заявила жена. – Не будем обижать старушку.
От неожиданности я фыркнул, а потом заржал почти, как конь.
Это Клара Максимовна – старушка в сорок пять лет! Да она фору любой девице даст.
Люда недоуменно наблюдала за мной, а когда я успокоился, обиженно спросила:
– А чего ты смеялся? Она же, действительно, пожилая женщина.
– Ну, я так не считаю, – пришлось ответить мне. – Маман у меня, как говорится, в сорок пять баба ягодка опять.
Мы пошли дальше, я опять начал размышлять о разном восприятии возраста со своими теперешними сверстниками. Для меня родители жены были, ну если не детьми, то что-то вроде этого. А для Люды моя мама, оказывается, являлась уже старушкой.
Когда мы уже подходили к общежитию, я вспомнил о разговоре с тренером.
– Люд, представляешь, меня сегодня пригласили заниматься борьбой, – сообщил я жене. – Наверно со следующей недели буду ходить на тренировки в дом физкультуры.
– А как же я? – жалобно протянула та. – Я и так тебя не вижу по выходным с твоим такси. Так теперь еще и по вечерам в будни тебя дома не будет.
– Ну, посмотрим, для начала я буду заниматься два раза в неделю, тем более, что можно сделать так, чтобы тренировки совпадали с твоей учебой на курсах. Так, что никто никого ждать не будет, – я бодро доложил Людмиле свои планы.
