И пока, чертыхаясь, я пытаюсь-таки подняться и привести себя в человеческий вид, позади со скрипом открывается дверь.
— Э-э-э… Господин?.. — неуверенно произносит чей-то голос за спиной.
— Флигель-адъютант его величества Смирнов… — пытаясь счистить чёрную гадость с шинели, отвечаю я не оглядываясь. — Могу я встретиться с господином штабс-капитаном… — наконец, оборачиваюсь я. — Фёдоровым?..
Вглядевшись в лицо стоящего, я подаю тому руку:
— Узнали?
— Как же, господин Смирнов, конечно! Выздоровели и решили проведать, наконец? Ваши изобретения? Чаю? — радушно улыбается тот. Но, кажется, чересчур уж радушно. Так улыбаются обычно, когда гостю не слишком рады, но деваться особо некуда. — Рад, рад! А эта ступенька – сколько из-за неё, подлой, попадало… — тараторит он, всплёскивая руками. — Давно просим сравнять её, да всё никак не получается!!!.. Не ушиблись?
Стоящий в дверном проёме молодой офицер, которому я полтора месяца назад передал чертежи, произвёл на меня тогда, в Царском Селе, отличное впечатление: едва выхватив из моих рук кальку, тот пулей подлетел к окну и буквально приник к рисунку. Молча водя пальцем по не самым прямым линиям, капитан несколько минут бесшумно шевелил губами, не отрываясь от увиденного. Наконец, восхищённо прошептал:
— Это невероятно, господин Смирнов! Это в… Ваши изобретения? — от волнения начал заикаться он тогда. — Скорострельные винтовки и обе – такие разные, я никогда не встречал ничего похожего!!! Удивительные механизмы… А где же, простите, размеры?!..
— Над размерами придётся подумать как раз вам! Я рисовал по памяти. — нагло соврал ему тогда я. — А вы, господин Фёдоров, можете и даже должны доработать эти идеи!
Но поглощенный увиденным штабс-капитан уже меня не замечал:
— А вот это подача патрона… А это зачем… Неужели… Понял! Для отвода, видимо… Пороховых газов? А здесь… А там?!.. — без умолку тараторил он, задавая себе вопросы и почти сразу, чуть подумав, на них отвечая. — Какие удивительные проекции в изометрии… Красиво и гармонично!!!.. Оружие будущего, не иначе! А там… А тут…
В тот раз нас прервал доктор Боткин – грозно зайдя и пошевелив бровями, он заставил восхищенного капитана ретироваться. Бережно свернув рисунки, обалдевший Фёдоров выпалил мне тогда напоследок:
— Господин Смирнов, это изумительно! Я немедленно сяду, с вашего позволения, за чертежи этих уникальных конструкций! Вы… Вы разрешаете?.. Я могу доработать?.. Я…
Из-за двери, невежливо закрытой тогда Боткиным, долго ещё доносились восторженные возгласы.
