Тружусь я днем и ночью неустанно,
Награда будет ценной и прекрасной.
Мой замысел бросает сразу в дрожь:
Из подлинного сотворить подмену.
Когда ее ты наконец найдешь,
От радости заплачешь непременно.
Я точно знаю, ты тогда поймешь:
Игра моя свеч стоит несомненно.
Но в чем смысл? И потом, игрок уже мог бы обойтись без этих хромоногих двустиший.
Что в них говорится-то?
Что надо еще подождать, потому что тот трудится, стараясь сделать награду еще ценнее. Что ж, успешной работы.
Вряд ли стоит читать Артуро эти никчемные вирши. Поразмыслив, комиссар решил все же, что это неправильно.
Раз уж он обещал, что тот будет его партнером в игре, придется держать слово и сообщать ему все новости. Но встречаться с парнем не хотелось: это позерство в духе юного чародея а-ля Гарри Поттер начинало порядком раздражать. Комиссар перечитал стихи и на этот раз забеспокоился. В них было что-то гнусное.
Что могло означать третье двустишие?
– Как там Ауджелло, вернулся?
– Нет, синьор комиссар.
Куда он запропастился?
– Звонки?
– Один, синьор комиссар. Звонил тот юноша, от синьоры Стремстрем…
Дежурный звонок юного Артуро? Решил отзваниваться раз в день? Однако на этот раз он может пригодиться.
– Он оставил номер телефона?
– Так точно, синьор комиссар.
– Перезвони ему и скажи, чтобы зашел за конвертом.
Достал конверт из кармана, протянул Катарелле и пошел к себе в кабинет.
Но не успел он дойти до стола, как за спиной раздался оглушительный грохот; комиссар инстинктивно дернулся вперед, чуть не пробив головой стену.
И разразился проклятьями.
– Прошу извинения и уразумения, – смущенно оправдывался Катарелла. – Рука у меня соскользнула…
– Катарелла, в один прекрасный день и у меня рука соскользнет. Поверь, мало не покажется!
Пристыженный Катарелла сник и молча изучал мыски своих ботинок.
– Чего тебе?
– Синьор комиссар, вы уж простите, но, кажется, вы конвертом обшиблися, – заявил Катарелла, протягивая ему конверт.
Монтальбано взял конверт, чтобы рассмотреть и убедиться. Это был тот самый конверт, с пометкой «охота за сокровищем».
– И в чем же, по-твоему, я ошибся?
– Тут, значится, сказано, что письмо адресовано комиссару Сальво Монтальбано, получается вроде как вам, лично-персонально.
– И что?
– А если это письмо от вас, то есть если вы сами хотите его отправить, то надо имя-то написать, этого, который от синьоры Стремстрем.
Ну что с ним делать? Встряхнуть и стукнуть головой об стену? Или вооружиться терпением? Лучше все-таки обойтись без кровопролития.
