Она снова наполнила стакан.
– Ну да, для нас, женщин, есть вибраторы. Но это не одно и то же.
Да о чем это она?
– Но почему сразу две? – продолжила Ингрид. – К тому же обе блондинки. Не лучше ли было выбрать блондинку и брюнетку?
И тут его пронзила догадка.
– Где ты их нашла?
– У тебя под кроватью. Наклонилась, чтобы расстегнуть босоножки, и…
Он уже не слушал. Вскочил, обогнул ее и рванул в спальню. Под кроватью лежали обе куклы. Обормот Паскуале додумался запихнуть их туда. Комиссар вернулся на веранду.
– Допьешь бутылку и выслушаешь меня, – решительно заявил он.
И рассказал ей все. Временами Ингрид хваталась за живот – от смеха ее пробирало до колик.
Часа в три ночи, когда весь виски в доме закончился, Ингрид собралась уходить и тут хлопнула ладонью по лбу.
– Чуть не забыла! Один мой приятель хочет с тобой познакомиться.
– Твой бывший?
– Ну что ты. Ему двадцать, и он жутко умный. По уши влюблен в меня и восхищается тобой. Мне было бы очень приятно, если бы ты с ним пообщался. Его зовут Артуро Пеннизи.
– Пусть позвонит мне завтра в контору около полудня. И сошлется на тебя. Рулить сможешь?
– Надеюсь. Не прошусь переночевать, завтра в восемь придут мастера, я делаю в доме ремонт. Пока. Люблю тебя.
Она клюнула его в губы, вышла, села в авто и укатила.
Вся сонливость, которая так одолевала его всего час назад, куда-то испарилась. Он умылся, взял конверт и снова уселся на веранде. На этот раз адресат не был указан, а надпись все та же: «охота за сокровищем».
Но прежде чем вскрыть конверт, он задумался, что за тип этот игрок и зачем он все это затеял. Комиссар знал по опыту, что, если тебе задают два вопроса подряд, стоит начинать ответ со второго, потому что этот ответ поможет ответить и на первый вопрос.
Итак: зачем вся эта «охота за сокровищем»? Какая от нее выгода тому, кто ее устроил? Практическая, финансовая – исключено.
В охоте за сокровищем обычно участвуют несколько человек, по одному или в группах, а здесь вроде бы соперник только один: он. На первом конверте стояли его имя и фамилия. А в первой строке второго четверостишия к нему обращались напрямую:
Итак, любезный Монтальбано.
И разве не его фотографиями были облеплены стены деревянной лачуги?
Так что никаких сомнений: речь идет о личном поединке. И не с Монтальбано-человеком, а с Монтальбано-копом.
Но кто может вызвать копа на поединок? Либо еще один коп, который хочет обскакать его в раскрытии дела, либо человек с особым складом ума.
