– Как поживает твой муженек?
– Кто ж его знает? После избрания он бывает в Монтелузе наездами раз в два месяца, не чаще.
– А ты разве не навещаешь его в Риме?
– Это еще зачем?
– Ну, вы вроде все еще муж и жена…
– Сальво, ты же знаешь, это только на бумаге. К тому же мне так удобнее.
– Новые романы?
– Решил поиграть в комиссара?
– Нет, просто захотелось поболтать.
– Раз просто поболтать, отвечу: нет.
– То есть уже год никаких мужчин?
– Ты шутишь? Ты, видимо, как истинный католик, считаешь, что женщина спит с мужчиной, только если влюблена?
– Если бы я был истинным католиком, я сказал бы тебе, что женщина должна спать только со своим мужем.
– Вот тоска!
Подошел официант, ловко держа на весу первые шесть блюд с закусками.
Одолев двенадцать щедрых порций разных закусок и запив их парой бутылок вина, в ожидании горячего – рыбы на гриле – они продолжили беседу.
– А ты? – спросила Ингрид.
– Что – я?
– Все хранишь верность Ливии, за редкими исключениями?
– Да.
– Это «да» касается верности или исключений?
– Верности.
– То есть после Ракеле…
– Никого.
– И не было даже небольших искушений?
– Были, и даже очень большие.
– Правда? И как ты держишься? Прочтешь молитву, и дьявол ретируется?
– Ладно тебе издеваться.
– Я не издеваюсь, наоборот, я искренне тобой восхищаюсь.
– Раньше ты задавала меньше вопросов.
– Очевидно, я превращаюсь в итальянку и становлюсь все более любопытной. Но ты скажи: тебе это дорого обходится?
– Что?
– Сопротивляться искушениям.
– Иногда да. Но в последнее время все менее дорого. Наверно, из-за возраста.
Ингрид взглянула на него и от души расхохоталась.
– Что тебя так развеселило?
– Эта история про возраст. Ты сильно ошибаешься. В этих делах возраст ни при чем. Говорю тебе по личному опыту. Бывают тридцатилетние, которые в этом плане выглядят семидесятилетними, и наоборот.
Принесли горячее и еще одну бутылку. В конце ужина Монтальбано спросил, не откажется ли она от виски.
– Давай. У тебя дома.
Зарулив в проулок, который вел к дому комиссара, Ингрид вдруг спросила:
– Ты кого-то ждешь?
– Нет.
Он тоже заметил незнакомую машину.
Подъехали; из машины вылезла юная красотка: блондинка, метр восемьдесят, густо накрашенная. Они тоже вышли.
– Монтальбано?
– Да.
– Я звонить, никто не отвечать. Тогда я думать, ты уйти, потом вернуться.
Комиссар растерялся. Кто она такая? Что ей нужно?
– Послушайте…
– Мне не сказать, что ты хотеть втроем. Я делать только с тобой. Я не любить с другая женщина. Но она может смотреть.
