. «Твердь» — слово, написанное в издании татищевской «Истории Российской» с заглавной буквы, а значит — имя собственное, означает «укрепление». Нельзя исключать, что название Твери образовано от слова «твердь», а не от гидронима «Тверца». Когда польский ученый Матвей Меховский в 1517 г. в своем труде «Трактат о двух Сарматиях» обобщал исторические и географические сведения о Восточной Европе, он говорил о «civitas Tverd»
[166]. В случае, если указание В. Н. Татищева на воздвижение «тверди» Всеволодом III в 1181 г. соответствует действительности, что представляется возможным с учетом приведенных выше соображений о времени возникновения древнейших насыпных сооружений Твери, отпадает надобность в гипотезе о раннем поселении на Тверце, объясняющей происхождение названия города. Хотя сообщение В. Н. Татищева представляется приемлемым, поскольку Всеволод III должен был видеть необходимость сооружения укреплений в этом районе, следует все же указать на возражения против так называемых «татищевских известий». Дело в том, что В. Н. Татищев составил свою историю по образцу летописного свода. Этот исторический труд содержит известия, не подтверждаемые ни одной из сохранившихся летописей; точно так же обстоит дело и с разбираемым в данном случае сообщением. Конечно, это известие В. Н. Татищев мог заимствовать из утраченного ныне источника; с другой стороны, аутентичность многих из единственных в своем роде «татищевских сообщений» находится ныне под подозрением
[167].
Во всяком случае можно считать установленным фактом, что в 1208/1209 г. город Тверь уже существовал[168]. В этом году войско, посланное великим князем против Новгорода, сделало остановку в Твери. Исследователи считают это первым надежным летописным упоминанием о городе Твери[169]. Переяславско-залесский князь Ярослав Всеволодович, один из удельных князей Владимиро-Суздальской земли, в 1215 г. приказал заключить в темницу в Твери[170] новгородского тысяцкого и новоторжского посадника. Тверь явно была частью удела Ярослава. Ярослав, которого незадолго до этого новгородцы посадили у себя княжить и вскоре вновь «отпустили», мстил за подобное обращение с собой, блокируя в Торжке ведущие в Новгород торговые пути и затрудняя снабжение Новгорода зерном. С таким же успехом Ярослав мог бы осуществить подобные акции и ив Твери. По причине необходимости регулярного подвоза зерна из «низовских» земель подобное нарушение новгородской торговли угрожало не только благосостоянию, но и самому существованию новгородцев.
