– Я не обиделась.
– Хорошо. Завтра увидимся?
– Не думаю.
– Почему?
– Я решила: этот вызов к начальнику, это знак… Все предопределено.
Звонок Бонетти-Альдериги? Предопределено? Кем?
– В каком смысле, извини?
– В том смысле, что судьбе так угодно. Значит, между нами ничего быть не может.
Что за бред!
– Ты хочешь сказать, что веришь в эти глупости?!
Она молчала, и тогда Монтальбано разозлился:
– Может, ты и гороскопы по утрам читаешь?
Лаура положила трубку.
Монтальбано попробовал перезвонить, но ему никто не ответил.
Аппетита, естественно, не было.
Оставалось посидеть на веранде с сигаретой и виски, пока не уляжется злость, и пойти спать.
Минутку, Монтальбано.
Не кажется ли тебе странным, что единственное чувство, которое ты в данный момент испытываешь, – это злость? Не боль, не разочарование?
А если ты злишься, как это объяснить?
Проверь, хватит ли сигарет и виски, и подумай об этом.
Сигарет оказалось три пачки, а виски меньше чем полбутылки. Надо припасти новую.
Он съездил в бар, вернулся и, открывая дверь, услышал телефонный звонок. В спешке роняя ключи, вбежал в дом, поставив бутылку на пол.
Подняв трубку, естественно, услышал гудки.
Ну почему, почему он никогда не успевает ответить?!
Конечно, это Лаура.
Что делать? Перезвонить? А если это не она? Телефон зазвонил снова.
– Лаура!
На другом конце повисла гробовая тишина. Черт, должно быть, снова проклятый Бонетти-Альдериги!
– Кто это?
– Это Ливия.
Его бросило в пот.
– Могу я узнать, кто такая Лаура?
В отчаянии он не знал, что сказать, и засмеялся:
– Ха-ха-ха!
– Что смешного я спросила?
– Ты ревнуешь, да?
– Конечно. Отвечай, не валяй дурака.
Он ответил таким тоном, будто говорил Бонетти-Альдериги с высоты своего положения.
– Не поверишь, когда ты позвонила, я как раз вспоминал имя возлюбленной Петрарки и, сняв трубку, неожиданно его вспомнил, он… она… это…
– …мы …вы …они, – добавила Ливия. – Думаешь, я настолько глупа, чтобы тебе поверить?
Пот стекал ручьями по лбу Монтальбано и заливал глаза, трубка выскальзывала из мокрых рук.
– Прости, можно я перезвоню тебе через пять минут?
– Нет! – И Ливия повесила трубку.
