– Как ваш малыш?
– Умер, – ответил комиссар сухо.
Он был вне себя от злости. К черту данное Ливии обещание!
Латтес поднялся со своего места и крепко обнял Монтальбано:
– Мои соболезнования.
Кстати, это выход! Комиссар уронил голову ему на грудь и издал звук, напоминающий икоту.
– Вместо того чтобы быть рядом с моим малышом, я… я должен здесь, с вами…
– Ради всего святого! – воскликнул Латтес, прижимая его к себе еще крепче. – Идите домой! Потом поговорим о деле!
Монтальбано едва удержался, чтобы не поцеловать ему руку.
Из кабинета Латтеса он вышел в одиннадцатом часу. Бегом сбежал по лестнице, не дожидаясь лифта.
– В Маринеллу. Живо! – бросил он Галло.
– Включим мигалку?
– Да.
Гонки на трассе «Формулы-1» проходят с меньшим успехом. По дороге Монтальбано пришло в голову, что, если его отстранили от дела, зря Мими будет еще одну ночь кувыркаться с Джованнини. Пусть отдохнет, бедолага!
И он набрал Ауджелло.
– Это Монтальбано. Можешь говорить?
– Дорогой Паскуале! – закричал Ауджелло. – Ты где? Как я рад тебя слышать!
Эх, неудачный момент! Значит, Джованнини рядом.
– Я хотел сказать, если хочешь спрыгнуть, можешь спрыгнуть.
– Почему?
– Босс решил меня освободить. Мы больше не имеем отношения к делу.
– Послушай, Паскуале, ты не можешь просто так взять и уйти! Слишком поздно, понимаешь? Если вышел на сцену – танцуй! Извини. До завтра!
Значит, звонок был некстати.
На парковке машины Лауры не было, он сразу заметил.
Наскоро попрощался с Галло и вошел в дом.
Лауры не было и на веранде.
Не дождалась, точнее, ждала, но ждать надоело, и она уехала.
Он сунул голову под кран, чтобы немного остыть, потом взял телефон и, немного подумав, позвонил.
– Это Сальво.
– Да? – ответила она ледяным тоном.
Сохраняй спокойствие и постарайся объяснить, как было дело.
– Лаура, я прошу у тебя прощения, меня вызвал начальник полиции и…
– Что-то случилось, я поняла.
Тогда почему так сухо?
– Послушай, можно все исправить. Если ты спустишься через четверть часа, я за тобой заеду.
– Нет.
Совершенно невозмутимо. Сухо и холодно, как выстрел в грудь. Но он решил настаивать.
– Еще не так поздно. Ты поужинала?
– Я передумала.
Голос был бесстрастным, в нем не было ни злости, ни отчаяния. Как гладкие стены, по которым скатываются, не оставляя следов, слова.
– Хорошо, но я хочу тебя вернуть.
– Слишком поздно.
– Ладно, я все равно приеду.
– Нет.
– Побудем вместе хоть полчаса!
– Нет.
– Ты обиделась? Я звонил на работу, чтобы предупредить тебя, и на мобильный. Я не хотел…
