– Что он сказал?
– Чтобы вы сами, собственной персоной, то есть лично позвонили ему в лабораторию.
– Ах, в лабораторию? – не сразу оторвался от своих мыслей Монтальбано.
– Вам лучше знать куда, главное, что вы меня поняли.
– Катаре, набери-ка лабораторию и соедини меня с доктором.
Минут через десять в кабинете Монтальбано зазвонил телефон.
– Это вы, доктор? – спросил комиссар.
– Вы удивлены?
– Еще бы! Ваш звонок – такая редкость! Боюсь, завтра случится землетрясение.
– А вы шутник, Монтальбано! Сами знаете, если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе.
– В данном случае, доктор, у горы не было никаких причин идти к Магомету.
– Действительно! Выходит, теперь моя очередь действовать вам на нервы.
– Я к вашим услугам! Долг платежом красен.
– Нет, вы так просто не отделаетесь! Вы у меня в неоплатном долгу! Разве можно сравнивать ваше воздействие на мою нервную систему с моим…
– Хорошо-хорошо. Ну, не томите!
– Вот видите, это старость. Прежде вы были куда терпимее! Так вот, я пишу отчет о трупе неизвестного, найденном в лодке.
– Кстати, перебью вас, это уже не труп неизвестного. Мне удалось найти его паспорт, это Эмиль Ланнек, француз, урожденный…
– Послушайте, мне настолько фиолетово…
– Что именно?
– Как его зовут и прочее. Для меня это просто труп. Хотел вам сказать, что я переделал экспертизу: кое-что меня смущало.
– Что именно?
– Лицо сильно разбито, но некоторые шрамы… короче, там пластика.
– Чего?
– Это ваше «чего» должно выразить изумление или вы хотите уточнить, что именно он себе переделал?
– Доктор, я прекрасно понял, что он переделал себе лицо.
– Вот и прекрасно! Кое-что вы еще понимаете!
– Вы уверены, что это пластическая операция?
– Более чем. Речь идет, заметьте, не о мелочах, а о существенных переделках.
– Но почему тогда…
– Вы считаете, что я должен отвечать на ваши «почему»? Это ваша прямая работа, комиссар. Или ваш мозг с возрастом стал…
– Знаете, доктор, что я вам скажу?
– Можете не продолжать. Я прекрасно понимаю, что сейчас услышу, и от всей души желаю вам того же!
Если все, что сказал доктор Паскуано, правда, то что это меняет?
В конце концов, свое у француза лицо, данное ему от рождения, или переделанное, какая в этом польза для следствия?
Убийцы хотели обезобразить труп до неузнаваемости. Зачем?
Задумайся над этим еще раз, Монтальбано.
Обыскав труп Ланнека, убийцы не обнаружили при нем паспорта. Где он мог быть? В гостинице, конечно. Значит, если фото покойного появится на страницах газет или в новостях, первым, кто его опознает, будет работник гостиницы.
