Ему вдруг захотелось поделиться невеселыми мыслями, и Коун сказал мальчишке, что произошло нечто ужасное, что теперь они оба прикованы к искалеченному судну и неизвестно, что их ожидает впереди.
В ответ шимпанзе стал бить себя в грудь красной ладошкой. Что он хотел этим выразить? Протест? Отчаяние? То и другое? Что бы этот жест ни означал, он означал нечто, он имел значение, он был осмысленным. Человеку нравилась перспектива постепенного развития у животного этого качества.
«Ну, что бы ты мне сказал, если бы мог?»
У шимпанзе громко заурчало в животе. Он спрыгнул с колен, взял Коуна за руку и, переваливаясь как матрос, боком-боком повел его по коридору к носовой части корабля. Так они подошли к двери футах в тридцати от каюты Коуна.
У Коуна было чисто и убрано, а здесь царил полнейший беспорядок. Пол был усеян предметами мужской одежды. Там и сям валялись шелковые рубашки, полосатые жокейские шорты, длинные черные носки вперемешку с перепачканными листами каких-то рукописей, — скорее всего, наброски книги о растительности морского дна. Здесь же были размокшие записные книжки, поломанный микроскоп и множество ржавых инструментов. Книги разбухли от воды и тоже валялись на полу. Коун принялся машинально собирать их и складывать на полку. Шимпанзе не без удовольствия помогал человеку. Несколько книг было посвящено обезьянам, современным и доисторическим. Одна, принадлежавшая перу самого доктора Бюндера, представляла собой описание крупных обезьян. В остальных речь шла о палеоихтиологии.
Белые стены каюты были увешаны фотографиями в рамках. Одна из них изображала самого Бюндера. Круглое открытое лицо. На голове соломенная шляпа, а на коленях сидел в пеленках детеныш обезьяны, скорее всего тот самый паренек, который теперь стоял рядом с Коуном. На шее обезьянки висела серебряная цепочка с распятием. Интересно, что, по мнению доктора Бюндера, могло означать это сочетание обезьянки с распятым Христом? Он попытался пошарить у шимпанзе под повязкой, но тот оттолкнул его руку. Когда в детстве Коун заболевал ангиной, мать повязывала ему согревающий компресс.
Доктор Бюндер был не слишком общителен, и они редко разговаривали. Но однажды доктор несколько оттаял и заметил Коуну, что, в сущности, люди мало могут сказать друг другу. Сам он был учеником Конрада Лоренца и, прежде чем занялся доисторическими рыбами, увлекался изучением крупных обезьян. Он развелся с женой, потому что она родила ему трех дочерей и ни одного сына. «Она недостаточно заботилась обо мне». Он доказывал, что она
