После полудня ливень сменялся мелким дождиком, и Коун, надев коричневое шерстяное пончо и шапку из водоотталкивающего синтетического меха, отправлялся за фруктами. Если дождь был таким сильным, что его потоки скрывали лес, Коун подолгу сидел у входа в пещеру и молчал, упершись взглядом в водяную стену. Дождь прекращался, и они с Бузом вместе отправлялись в лес. Иногда ливень обрушивался на них во время прогулки. Тогда шимпанзе прятался под развесистое дерево, опускал голову и молитвенно складывал руки на груди, а по его шерсти текли струи воды. Похоже было, что с дождем у него был связан какой-то траур.
— С чего бы это? — спрашивал себя Коун.
Шимпанзе что-то по-своему бормотал.
Коун изготовил карту окружающей местности, обозначил на ней расположение фруктовых деревьев и рядом — свойства фруктов и как они растут. Пальмы обеспечивали его растительным маслом, кокосовыми и другими орехами. Буз лазал за орехами и носил их в пещеру, прижав к груди, по четыре штуки за раз, а Коун раскалывал их и выливал в банку приятную освежающую жидкость. Из мякоти кокосовых орехов он приготовлял пасту, добавляя в нее ваниль и шоколад, и они оба лакомились этим, как конфетами.
Буз показал ему, где растут бананы. Они собирали их спелыми и ели — иногда сырыми, а иногда жареными. Потом Коун научился в бочонке готовить любимое пиво Буза. Плоды манго ел только Буз, потому что у Коуна на них обнаружилась аллергия. Лимонов на острове не было, но было сколько угодно апельсиновых, фиговых и рожковых деревьев. Коун готовил прекрасный фруктовый салат. В ручье он построил плотину, которая служила им холодильником.
Они ели дважды в день, и этого было вполне достаточно.
К чести господа Бога надо сказать, что земля, хоть и натерпелась во время Опустошения, все же производила фрукты и цветы. Коун стал фруктоедом. Он не ел фруктов только когда они были еще незрелыми или когда их совсем не было, но со временем они научились неплохо сохранять их.
Еще оставался запас консервов тунца, но очередную банку они открывали, только если ничего другого уже не было. Шимпанзе обожал эту еду, а Коун относился к пожиранию того, что когда-то было живым существом с отвращением. Он дал себе слово этого не делать. Только необходимость могла его заставить нарушить обещание.
Он отваривал рис, смешивал с мукой и за неимением дрожжей пек на камнях некое подобие мацы. Она тоже довольно долго сохранялась, так как в пещере постоянно был сквозняк, устранявший всякую сырость.
