В ответ на приветствие человека шимпанзе бросил ему один из плодов, которые он ел. Плод ударил Коуна по голове, от чего он едва не свалился с качалки. Буз еще пожевал, внимательно разглядывая Коуна, и наконец слез и направился к качалке.
* * *
В пещере Коуна была телефонная книга, которую он нашел на корабле. Он хранил ее в качестве «Книги Мертвых» и каждый день читал кадиш[5], называя очередной десяток имен. Он считал, что тот, кто действительно ценит жизнь, должен поминать мертвых. Для чтения кадиша требуется миньян[6] из десяти живых евреев, но, поскольку таковых не было, он решил, что не будет грехом, если это правило в столь нестандартном случае будет нарушено. Бог не обидится.
Бог ничего не сказал.
Коун читал кадиш.
В Мидраше[7] есть легенда о том, что, будучи в весьма преклонном возрасте, Моисей не хотел умирать и заявил об этом, хоть и вежливо, но довольно твердо.
— О! Творец Вселенной! Позволь мне уподобиться птице, несомой ветрами и собирающей хлеб свой насущный, чтобы к вечеру принести его в гнездо свое. Позволь мне быть как одна из Твоих птиц.
— Даже с учетом величайшей важности совершенного тобой, — ответствовал ему Господь, — вынужден заметить, что ты просишь невозможного. Если Я выполню твою просьбу, это перепутает Мне все на свете. Существует порядок. Одно за другим.
Коун читал кадиш.
Если мы от сотворения были обречены на такой ужасный конец, то зачем, спрашивается, Господь нас создал? Он, знавший все наперед!
— Чтобы служить отражением Его света, — говорили мудрецы. — Это давало Ему возможность ощущать собственное присутствие.
А один мудрец сказал так: «Чтобы вершить справедливость на земле. Или хотя бы попытаться ее совершить».
А Коун подумал: «Он был Творцом вселенной. При этом, каждый человек был для Него отдельной повестью жизни. Он любил, чтобы у каждой истории было свое начало и свой конец. Ему нравилось, чтобы конец каждой истории был основан на начале, а каждое начало — на каком-то окончании. Он с интересом наблюдал за тем, как развивалась каждая человеческая повесть, как она вкривь и вкось шла к своему завершению и пытался догадаться, что будет в конце. Было время, когда Он увлекался колоритными пассажами, в которых человечество разрывалось между добром и злом, но затем это Ему порядком приелось, потому что зачастую зло, не прилагая никаких видимых усилий, побеждало, торжествовало над добром. Не в результате борьбы, а из-за затруднительных ситуаций, из-за условий, возникших в результате несовершенства Его Творения. Человек был тонко задуман, но топорно сработан: в нем непрочно держалась душа.
