Утром Коун осторожно спустился с борта по железной лестнице, а Буз соскользнул по канату. Под ними был коралловый риф, на который, расколовшись надвое, напоролась «Ребекка Кью». Весь риф был покрыт толстым слоем водорослей. По ту сторону неширокого пролива лежала земля, возможно, остров.
Буз, к удивлению Коуна, сразу же прыгнул в воду и поплыл к зеленеющему в отдалении берегу. Он плыл на спине. «Гениальная обезьяна!» — подумал Коун.
Они были как два брата, скорее, как отец и сын.
Достигнув берега, Буз отряхнулся, посмотрел на Коуна и исчез в листве.
Коуну понадобилось несколько часов на то, чтобы спустить на воду плот и перевезти на берег все, что он считал стоящим. Закончив эту работу, он тоже пошел в лес. Видимо, Богу все-таки было угодно оставить его в живых, иначе Он не устроил бы так, чтобы они благополучно добрались до густо заросшей зеленью земли.
Барух а-Шем[3], Господь, кажется, пересел со своего судейского кресла в кресло милосердия. По этому случаю Коун решил провести однодневный пост. Тем более что, возможно, был Йом-а-кипурим[4].
Хоть на острове и не было грозных хищников, Коун провел ночь в ветвях развесистого дерева с яркокрасными цветами. Царила непривычная для тропического леса тишина: ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Ни змей, шуршащих в траве, ни комаров, ни муравьев — все погибли, не оставив следа. Буз тоже куда-то запропастился. Даже голоса не подавал. Как пуст был теперь мир! Как бесцветны и пресны ощущения, когда ощущаешь один!
В лесу Коун натыкался на целые поляны, усеянные скелетами животных. Среди них были останки леопарда и молодой самки шимпанзе. Но никаких признаков, что здесь прежде были люди. Ему стало еще более одиноко, но он продолжал исследовать остров. Позади леса обнаружился участок, покрытый холмами, сложенными из желтого песчаника. На их склонах он нашел несколько небольших пещер и одну из них, состоявшую из двух помещений, решил сделать своим убежищем. Дальше, за его холмом, были другие холмы, покрытые сиренево-зеленой растительностью, отвесными выступами скал, деревцами, заросшими мхом и кустарником, а с них дождем ниспадали длинные виноградные лозы.
Выше входа в пещеру находилась небольшая площадка и, взобравшись на нее, Коун огляделся по сторонам. К северу простирался густой тропический лес. К востоку лес был реже и между цветущими рощицами виднелись свободные от зарослей пространства, а дальше, до самого берега, посреди степного пространства — отдельные группы диких пальм.
