— Откуда ж оно возьмется, если никто не думает, — сердито сказал Соколов. — Ты, чем смеяться, лучше предлагай.
— Что предлагать?
— Да название, чудак человек.
Вобликов замялся.
— Ага, заело? — спросил Белоусов. — А я знаю, как назвать! «В походе», вот как!
— Ну, это что за название! — сказал Соколов. — Если так, например: «Вперед!» Это вроде по-боевому. А то в каком походе?
— А куда вперед? — Белоусов засмеялся. — Ну ты, Вобликов, думай скорей, может, у тебя лучше выйдет.
Но и у Вобликова вышло не лучше. Потом Белоусов и Соколов придумали еще несколько названий и совсем растерялись. Тут пришел Опанасенко, и Паша засуетилась, приготовляя еду.
— А вот мы сейчас на свежем человеке это дело проверим! — сказал Белоусов. — Сидор Поликарпович, вы же у нас человек справедливый, солидный.
Опанасенко важно поглядел на него, очень довольный.
— А чего тебе, хлопче? — спросил он.
— Да вот решите, какое название для нашей стенгазеты больше подходит. Вы себе ешьте, я буду вам говорить, а вы потом скажете, какое вам понравилось.
— Ага-га, давай, давай, — согласился Опанасенко и принялся за обед.
После каждого названия он глубокомысленно прижмуривал один глаз, словно пробуя название на вкус, и говорил: «А добре, ей-богу, добре!»
— Так какое же лучше? — не выдержал в конце концов Вобликов.
— А то вже я не знаю, — добродушно ответил плотник и развел руками. — Я так считаю, что все хорошие.
Все расхохотались. Соколов начал терять терпение.
— Смешки да смешочки, — сказал он, — а дела не видно.
Из открывшейся двери хлынул холод. В вагончик вошел Абрамов.
— О-о! Да у вас тут людно. Ну, как газета — заканчиваете?
— Да вроде заканчиваем… — смущенно ответил Соколов. — Вот только с названием бьемся, никак не можем придумать.
— Название? — задумчиво переспросил Абрамов. — Дело серьезное, конечно. А если назвать ее «Сталинец», а? «Орган экспедиции Б. Невер-Якутск». Как считаете?
Название всем понравилось, и споры закончились. Соколов показал Абрамову весь материал для номера и добавил:
— И у Андрея вон что-то есть, кажется, стихотворение пишет.
— Стихотворение? — обрадовался Абрамов. — Это интересно.
— А ну, Андрей, покажи, что у тебя получилось, — сказал Соколов.
Сироткин не отозвался. Он сидел, уставившись в окошко, и монотонно бормотал что-то.
— Сироткин! — закричал Соколов, приставив ладони ко рту.
— Чего кричишь, не глухой, — досадливо ответил тот. — У меня конец никак не выходит!
— Чудак человек, — засмеялся Белоусов. — Да ты читай пока без конца.
