— Но раз живешь с людьми в ауле, то нельзя не считаться с тем, как смотрят эти люди, — возразил Измаил.
Нафисет не нашла, что сказать на это. Измаил, подождав ответа, полушутливо продолжал:
— Нафисет, подумаем вместе, как отнестись нам с тобою к мнению аула.
— Я не особенно обеспокоена этими сплетнями, — твердо сказала девушка. — Считаю, что и тебе не следует придавать значения сплетням.
— Тебе можно не обращать внимания, твое имя не опозорено, — включился в разговор Лыхуж. — Но Измаил, если он хочет считать себя мужчиной, не может не придавать им значения…
— В конце концов не так важно, что говорит аул, для меня более важно, что скажет сама Нафисет. Против моей воли я вынужден раскрыть желание своего сердца… — начал Измаил и длинным путем иносказаний и окольных намеков подвел цепь рассуждений к прямому вопросу, — согласна ли она выйти за него замуж или нет? И прибавил, что она должна сейчас же дать окончательный ответ.
Нафисет попыталась прибегнуть к обычным в таких случаях уловкам:
— Для такой девчонки, как она, столь завидное предложение является незаслуженным счастьем, но сейчас ей еще рано думать о замужестве. Когда же придет время ее замужества, тогда можно будет возобновить разговор, если к тому времени не изменится его отношение к ней…
Измаил насмешливо посмотрел на нее: эта девчонка воображает себя свободной! Пусть воображает! Ему незачем нервничать, он всегда сможет взять ее, когда захочет, если не по доброй воле, то силой.
Непринужденно заложив ногу за ногу, он сидит перед ней и с холодным злорадством расставляет сети патриархальных понятий, увещевательным тоном доказывая, что по сложившимся обстоятельствам у них нет другого выхода, кроме женитьбы. Если бы не людская молва, он не стал бы торопить и настаивать, но теперь иначе нельзя. Нафисет должна дать согласие, спасти его лицо перед людьми и осчастливить его сердце. Не потому он пристал к ней, что не находит невесты. Не сердце его избрало из всех девиц именно ее. Поэтому она сей час же должна дать окончательный ответ.
Спутник его изо всех сил старался помочь Измаилу, скрипучим голосом расписывая рай ее совместной жизни с Измаилом и время от времени показывая из-за спины палку угроз:
— Для таких мужчин, как Измаил, честь — не игрушка. Такие мужчины, чтобы сохранить перед людьми свое лицо незапятнанным, не останавливаются не только перед своенравным неблагоразумием девушки, но даже и перед смертью. Будет лучше, если ты не отравишь своим упрямым неразумием будущую совместную жизнь…
