Ты со мною в легком танце
Мчишься чуть дыша,
И сама еще не знаешь,
Как ты нынче хороша.
Она обводит всех гордым, победным взглядом, словно не замечая среди окружающих ее парней Павлика. Но поет она сейчас, конечно, только для него одного:
Дай мне руку на прощанье,
Улыбнись тайком…
Нет, Павлик не собирался делать никакой тайны из своих отношений с Дашей! И едва она умолкла, первый сорвался с места, неистово хлопая в ладоши:
— Здорово! Здорово!
И кругом все зашумели, стали хвалить, восхищаться, а комсорг Лена, по привычке тряхнув белыми кудрями, объявила категорически:
— Записываю тебя в хор! Как хочешь, а будешь в нашем хоре!
— Браво! — неожиданно раздался со стороны грубовато-насмешливый голос. — Кто это здесь так отличается?
Даша обернулась.
К столу подходил коренастый парень в синем костюме. Волосы светло-пшеничного цвета. Белая рубашка с отложным воротником. Сильная шея… В высоко поднятой руке зажат стакан, доверху наполненный темно-красным вином.
Рядом с коренастым шагал на редкость долговязый детина в тюбетейке — тоже со стаканом вина в руках.
— Браво! — повторил долговязый. — Как в волейболе: подача ваша, мяч в игре!
— Постой, Тамерланович! — широким жестом остановил его коренастый. — Перво-наперво желаю самолично проздравить героев труда!
— Факт! — согласился Тамерланович. — Счет в их пользу.
— Садитесь! — Сергей подвинул стул, а Павлик уже взял в руки стакан, но тут поднялся Александр.
— Нет! — сказал он. — Не желаю!
— Что ты, Сашка? — испугался Сергей. — Ну, стоит ли… в праздник…
— А если праздник, так все простить ему?
— Саша, — дотронулась до его руки Надя.
— Ну что — «Саша, Саша»! — рассердился он. — С ним вот — пожалуйста! Привет, Тамерланович!
Коренастый усмехнулся:
— Ясно, бригадир! Я думал по-хорошему с вами, а ты… Конечно, Гришка Свиридин и без вас не пропадет! В показательной бригаде не состою, а работаю не хуже. И фотография — на доске. И сюда приглашен, как вы, по билетику: «Уважаемый товарищ…»
— Собой уважаемый, — вставил Максим.
— А ты не ехидствуй, Академик! Ну, проштрафился я разок…
— Если б разок! — сказала Лена.
— Гляди-кось! — повернулся Свиридин. — И вождь издает звуки. В таком случае мерсите!
Он опять усмехнулся и отошел. Тамерланович покачал головой:
— Ай, ребята, зачем человека обидели?
Ответил Максим:
— Ты у нас новичок, Тамерланович. Всего не знаешь.
— Знаю не знаю — один-ноль не в вашу пользу! И я не Тамерланович тебе, а Салимжан!
— Чудак! Все же Тамерлановичем зовут.
