— А ты бы как хотел?
— Я часто думал: вот бы приехала совсем! — поспешно говорит он. — И ты приехала… Помнишь, как мы танцевали с тобой тогда?..
— Помню…
Павлик слегка сжимает ладонями Дашины плечи.
Вздрогнув, она вскидывает голову и, глядя снизу вверх, приподнимается на носки, словно ей хочется глубже заглянуть в его красивые черные глаза, но тут же выскальзывает из рук Павлика, бежит дальше и опять останавливается: вверху, распахнув дверь и промелькнув силуэтами в ослепительной полосе света, пробегают Сергей и кудрявая Лена. Кажется, и сейчас он гонится за ней, а она не желает его слушать.
— Ссорятся? — шепчет Даша.
— Нет… Они очень дружны. Только он плохо танцует.
Даша снова заглядывает Павлику в глаза.
— А ты прилично танцуешь! — И прыскает от смеха. — Ты, должно быть, все делаешь прилично?
— Как это?
— Тетя сказала: и зарабатывал прилично. Только вот что-то сейчас хуже стал…
Павлик мотнул головой:
— Уже успела! Они с дядей такие. Все на деньги переводят.
— А ты не любишь деньги?
— Что их любить? Заработал, израсходовал.
— Но разве плохо, когда их много?
— Их сколько ни будет, все мало! Тетка вон дом завещать хочет, да я отказался…
— Как отказался?
— Очень просто… Не нужно, говорю, мне вашего богатства. Без него проживу… Слушай, Дашенька! — решительно прервал вдруг сам себя Павлик. — А если бы это я написал, а?
— Что написал?
— Ну, как Пушкин тебе в записке…
— Ой, смотрите, второй Пушкин нашелся! — засмеялась она как-то слишком резко и побежала по лестнице.
— Да я не шучу, Дашенька. Постой!
…Они подбежали к столу взбудораженные, раскрасневшиеся. Сидящие у стола пели. Дирижировал, размахивая вилкой, Максим Академик.
Если бы парни всей земли…
Павлик не отрывал от Даши взгляда, и она спряталась за Надину спину.
— «Из-за острова на стрежень…» — запел вдруг кто-то басом, но его перебили, озорничая, два звонких тенора:
Загудели, заиграли провода.
Мы такого не видали никогда!
Неожиданно взвился чистый девичий голос:
Все сразу, притихнув, повернули головы к Даше. Смущенная общим вниманием, она замолкла на полуслове, но ее стали просить:
— Давайте, Даша… Давай!
И Павлик начал горячо просить. Наконец она согласилась:
— Хорошо, но другую.
И запела не спеша:
Видишь, небо потемнело,
Ярких окон вспыхнул ряд…
Снова все притихли.
А у нее оживилось лицо, сияли глаза, она плавно, в такт музыке, покачивалась, так что, наверное, уже не одному Павлику, а многим показалось, будто он сам сейчас танцует с красивой девушкой:
