— А у меня имя есть!
И он тоже отошел.
— Обиделся, — смущенно сказал Максим. — А все равно правильно Гришку встретили! Еще с издевочкой подъехал: «Проздравить»! Сам десятый дом строит…
— Положим, не десятый, а только первый, — поправил Сергей.
— Один коленкор! Пристраивает да расширяет…
Поблизости опять заиграла музыка.
— Пойдем, Дашенька, — поднялся Павлик.
Но она отстранила его, вставая. От соседнего столика как раз отделились Григорий Свиридин и Салимжан-Тамерланович. Схватив бокал, Даша шагнула навстречу Свиридину:
— Я с вами выпить хочу!
— Сядь, Даша! — позвал Александр.
Григорий исподлобья взглянул на него, потом на девушку и демонстративно стукнул своим стаканом о ее бокал:
— Сестра бригадирова? — догадался он. — Ловко! А ну, пей до дна! — подзадорил он и, когда она выпила вино, тоже опустошил свой стакан, потом неожиданно сунул его Салимжану и шутливо выпрямился, прищелкнув каблуками: — На танец пригласить разрешите!
Павлик сделал к нему шаг:
— Ты что?
— А что?
Они застыли вплотную лицом к лицу, словно прошитые пронзительными взглядами, побледневшие и напряженные. И все, кто находился у стола, притихли. Но Даша встала между парнями и очень ласково улыбнулась Павлику:
— Извини, Павлуша… Разве не видишь? Приглашена…
И пошла в круг танцующих с Григорием.
Павлик не сдвинулся с места. Все молчали.
Только Александр гневно стукнул по столу кулаком — зазвенела посуда, подпрыгнула и упала тонконогая рюмка…
А собственно, что случилось?
Никому ведь не запрещено танцевать фокстрот… И ты мог бы сдержаться, Александр Бобров! Мог… Сколько раз тебя просила сдерживаться Надя, убеждала, уговаривала.
Вот и сейчас идет она рядом, молчит и думает. Наверное, с огорчением думает, что ты опять зря вспылил.
Кругом летняя чернота. Позади огни нарядного Дворца культуры, всплески смеха, отлив голосов. Друзья распростились на перекрестке, разошлись.
А по темной улочке за Александром и Надей шагают в отдалении Павлик и Даша. Он ведет ее под руку, о чем-то шепчет.
Весело закончился шумный вечер. И досадной опечаткой в нем казалось теперь столкновение с Гришкой Свиридиным. Все остальное — почет, знамя, поздравления, приезд Даши — должно было бы только радовать.
Но почему и сейчас так смутно на душе у Александра? Чем он еще недоволен? Самим собой? Громкой бригадной славой? Или, может быть, все-таки Дарьей?
Приехала совсем… В этом нет ничего особенного. Хочет жить не в маленьком районном центре, а в большом городе, где много заводов, институтов, театров. Кого не привлекает большой город! Пускай живет и она. Ведь Александр и Надя не раз говорили, что когда получат квартиру, перевезут сюда и маму и Дашу.
