Из книги Якова Гордина «Дело Бродского»:
«Сорокин. Бродского защищают прощелыги, тунеядцы, мокрицы и жучки. Бродский не поэт, а человек, пытающийся писать стишки. Он забыл, что в нашей стране человек должен трудиться, создавать ценности: станки, хлеб. Бродского надо заставить трудиться насильно. Надо выселить его из города-героя. Он – тунеядец, хам, прощелыга, идейно грязный человек. Почитатели Бродского брызжут слюной. А Некрасов сказал:
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
Мы сегодня судим не поэта, а тунеядца. Почему тут защищали человека, ненавидящего свою родину? Надо проверить моральный облик тех, кто его защищал. Он написал в своих стихах: “Люблю я родину чужую”. В его дневниках есть запись: “Я уже давно думал насчет выхода за красную черту. В моей рыжей голове созревают конструктивные мысли”. Он писал еще так: “Стокгольмская ратуша внушает мне больше уважения, чем пражский Кремль”. Маркса он называет так: “Старый чревоугодник, обрамленный венком из еловых шишек”. В одном письме он пишет: “Плевать я хотел на Москву”».
Наиболее объемная информация о завершении суда над Иосифом Бродским прошла лишь в газете «Смена» (орган Ленинградского обкома и горкома ВЛКСМ), в статье «Тунеядцу воздается должное» (также была короткая публикация в «Вечернем Ленинграде»): «О самом Иосифе Бродском говорить уже противно. В клубе 15-го ремонтно-строительного управления, заполненном трудящимися Дзержинского района, состоялся суд над этим тунеядцем, и, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 года, принято постановление о выселении трутня из Ленинграда в специально отведенные места с обязательным привлечением к труду сроком на пять лет. К такому решению народный суд пришел после очень тщательного изучения всех имеющихся в деле документов, после внимательного выслушивания сторон… Это постановление было с большим одобрением встречено присутствовавшими в зале».
Согласно закону «о тунеядстве» максимальный срок за это преступление не может превышать два года. Откуда взялись пять лет? Это уже была другая статья, в частности, известная нам ст. 70 ч.1 УК РСФСР, по которой пятилетнее наказание отбывал Александр Аркадьевич Уманский.
Видимо, не без участия сидевшего на Красноярской зоне Олега Шахматова (он сотрудничал с «комитетом») дело Бродского «о тунеядстве» было негласно переквалифицировано в дело об «антисоветской агитации и пропаганде», что тянуло за собой определенный род процедурных особенностей, а также взаимодействия с КГБ, дабы избежать строгого или особого режима содержания в колониях в уголовной среде, лагерных этапов и каторжных тюрем.
