Когда подойдет к изголовью
смотритель приспущенных век,
я вспомню запачканный кровью,
укатанный лыжами снег,
платформу в снегу под часами,
вагоны – зеленым пятном
и длинные финские сани
в сугробах под Вашим окном…
На следующий день встретились на Финляндском вокзале.
Билеты взяли на 11:15 до Комарово.
Иосиф с Мариной как всегда чуть не опоздали и едва успели вскочить в вагон в последнюю минуту.
Бобышев и Рейн придержали двери.
Найман занял места, разложив газеты и сумки с едой и выпивкой по скамейкам.
Ехали к Ахматовой.
Эписодий Седьмой
1993 год. В Парголово в электричку входит бабка с аккордеоном и молодящегося вида старик в черного сукна морском бушлате и кирзовых сапогах, голенища которых подогнуты внутрь.
Когда поезд трогается, они перемещаются из тамбура к немногочисленным пассажирам и кланяются, после чего старик делает шаг вперед и громким, весьма поставленным голосом возглашает:
– Уважаемые, мы с моей супругой едем в поселок Комарово, чтобы поклониться могиле великого русского поэта Анны Андреевны Ахматовой, которую убил Сталин. Сейчас мы споем вам песню, написанную моей супругой на слова Анны Андреевны. Если у вас есть возможность, помогите бедным музыкантам в память о великом русском поэте.
Затем старик отходит назад, выпуская вперед бабку с аккордеоном.
При более детальном рассмотрении бабка оказывается вовсе и не бабкой, а пожилой, благообразного обличия женщиной в надвинутой на самые глаза мохнатой мохеровой шапке, безразмерном пальто и резиновых ботах, приобретенных на «Красном треугольнике», думается, лет тридцать назад.
Меха аккордеона делают глубокий шипящий вдох, потом выдох, и низкий грудной голос начинает медленно и величаво, на мотив, отдаленно напоминающий «Выхожу один я на дорогу», выползать из-под мохеровой шапки:
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат —
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат…
На словах «для кого-то веет ветер свежий» к исполнению подключается старик, чей голос, впрочем, едва различим в однообразном грохоте колес на стыках и угрожающем дыхании аккордеона фирмы «Weltmeister».
Эта странная процессия начинает двигаться по вагону.
В древнегреческом театре хоровая песня, которая исполнятся в движении, во время выхода на сцену по открытому коридору, называется
