Все-таки юнкер, воспитанник аристократического Павловского училища, «павлон», был здесь необычен. Антон тяготился своим положением. Сбросить бы мундир, расправить плечи, вырваться из тюрьмы, какой представлялась ему армия! Но после смерти отца вся забота о семье легла на его плечи. Надо было тянуть лямку.
На выпускных экзаменах в училище Костюшко получил высшие баллы, его произвели в чин подпоручика. Он может выйти в гвардию. Это значит — блестящая карьера, караульная служба во дворце, придворные балы, выгодная женитьба… Но Костюшко выбирает для дальнейшего прохождения службы Несвижский гренадерский полк. «Что вас там прельщает?» — спрашивает фатоватый адъютант, выписывая документы. «Простота формы», — с улыбкой отвечает Костюшко.
Полк стоит в Москве. Молодой офицер одинок в чужом городе. Часто проводит он свободные часы в Петровском парке. Здесь Москва совсем другая, чем на Кузнецком мосту. Мещанкой в ситцевом платье, с гладко убранными волосами под газовой косынкой, бредет она по дорожкам, подолгу сидит на скамейке, провожая задумчивым взглядом журавлиную стаю.
Совсем близко Петровско-Разумовский институт. Студентам, с гомоном, спорами и песнями проходящим мимо, и невдомек, что коренастый сероглазый офицер-гренадер мечтает оказаться на их месте.
День клонится к вечеру, зажигаются редкие фонари окраины, лакированные извозчичьи пролетки все чаще пробегают к «Яру», к «Стрельне», где ресторанный угар, цыгане, шампанское… Над городом повисает розовое облако, отблеск рекламных огней.
И опять казармы и та же муштра: «Ружье на плечо, к но-оге-эп!» И та же солдатская словесность: «Что есть солдат? Как поступаешь по бегущему арестанту? Опять же — у порохового погреба?»… А жизнь идет, и так страшно, что бесцельно, бесполезно пройдут годы!
Мать живет на скромную отцовскую пенсию. Сестры — уже взрослые, помогают ей. Антон Антонович начинает длинные и унизительные хлопоты для того, чтобы уйти из армии. Формальный повод находится: у него всегда было плохое зрение. Наконец ему удается уйти в запас. Итак, свобода!
Что теперь? Куда идти?
Возможно ли посвятить себя целиком науке, отдаться всеми своими помыслами изучению законов природы, в то время когда нагло попираются законы человеческого общества?
Кому будут служить открытия, которые ты сделаешь? Денежному мешку? Упрочению жестокого строя, который ты ненавидишь. Не есть ли борьба против этого строя первая задача твоей жизни? И не омрачит ли чистые радости познания тяжкая дума о страданиях народа под пятой деспота? Черной тенью падает она на страницу, освещенную свечой в ночной час твоего труда!
