— Ах ты, шкура! — с наслаждением произнес он и с силой ударил свободной рукой.
Жигастов отлетел от вагона, рухнул на шпалы. Так он и остался лежать, бессмысленно скребя руками балласт. Смех, возгласы, суета, толкучка у вагона — все долетало до него неясно, приглушенно, словно издалека, будто падающий все сильнее снег мешал не только видеть, но и слышать.
У вагона было уже множество людей, толпа. Жигастов не мог оторвать от нее глаз. Он видел, как над головой людей проплыли винтовки. Их подавали из вагона быстро, почти бросали, и, подхваченные, кажущиеся странно легкими, они плыли дальше, как щепки в потоке.
Жигастов не мог на это смотреть. Охнув от боли, он отвернулся. Перед ним уходили в завесу летящего снега рельсы. По шпалам шли к вагону солдаты!
— Нате, выкуси! Дождались! — забыв об опасности, заревел Жигастов и в ярости поднялся.
Это были последние его слова. Панченко выстрелил ему в грудь и, перепрыгнув через осевшее кулем тело, побежал навстречу солдатам, крича:
— Братцы! Ребята! Не стреляйте в своих!
Но корнет Назаров и не подавал команды стрелять. За его спиной солдаты медленно перебрасывали винтовки за спину.
1
Двадцати одного года Антон Костюшко круто повернул свою жизнь. Неожиданный простор, открывшийся перед ним, ошеломил его. Он хотел учиться, много ездить, нет, лучше ходить по России. Разводить сады там, где они никогда не цвели, жить среди крестьян, пахать землю и просвещать народ. Быть ученым, открывать новые законы природы… Впереди лежала длинная жизнь, неизведанная и извилистая, как горная дорога.
Позади осталось немногое, но дорогое: детство, освещенное ровным светом высокой лампы на круглом столе, за которым собиралась вечерами семья. Звучный голос матери, читающий вслух любимую книгу. Отец, идущий по желтой песчаной дорожке меж белых палаток летнего лагеря, отцовский китель, пахнущий табаком и пылью. Потом — кадетский корпус. Павловское военное училище. Годы муштры, серые, однообразные. Редкие радости.
Воскресные дни Антон проводил в доме Ольги Ивановны Глаголевой, матери своего товарища по корпусу. Веяло в этом доме дыханием большой жизни, с далекими скитаниями, с полезным трудом для народа. В доме Глаголевой всегда бывали приезжие из глухих углов страны, с далеких окраин. Россия представлялась огромной, разнообразной, ждущей подвига.
Кого только не встретишь в доме Ольги Ивановны! Известную поборницу женского равноправия, модного проповедника, революционера, только что прибывшего из-за границы, и видного актера, длинноволосых студентов и стриженых курсисток, народников и марксистов.
