— Тепло… — согласился Эре, укрылся с головой и все, буди, не буди…
— Сколько ж тебя гнали? — вслух сказала Люта. — И зачем? А, пропади вы все пропадом!
Ей еще нужно было оттащить тело Айлана за ручей, волкам на поживу. Нечего до завтра ждать: вдруг метель перестанет? След останется, и как его прятать? А теперь как раз снег его заметет, а лес все укроет… кроме крупной дроби. Но ее или волки сожрут с мясом вместе, — лишь бы зубы не сломали! — или паводок сдвинет костяк ниже, а дробь… кто ее там искать будет, на склоне! Во всяком случае, Люта на это надеялась. Только бы в костях не застряла…
«Что если того самого тоже поманили волшебным ножом? — думала она, волоча тело через овраг. — Он ведь не обычный оборотень! Кем он был прежде? Не иначе, тоже князем, а то и принцем… Только обезумел и стал убивать направо-налево… Как же сложно так много думать — голова трещит!»
Неважно — главное, дело сделано, и Айлан канул в глубокий снег. Отдышавшись, Люта потрусила обратно.
«Волшебный нож — такая вещь замечательная! Только хранить ужас как неудобно, — думала она. — С собой носить не выйдет, мешает. Разве что хранить у надежного человека? А вдруг такой надежный продастся или вовсе в реку нож выбросит?»
Взгляд ее упал на старое упавшее дерево.
«В пень бы его воткнуть по самую рукоять или даже в камень, а то дерево-то гниет…»
Можно и просто в землю вонзать, но тогда нужно верить, как сама Люта, а Эре так не умеет. Пока еще научится, если вовсе сумеет… И, может, ножик, который она взяла у Айлана, действительно не колдовской, просто… просто отец говорил: «неважно, во что веришь, лишь бы от всего сердца». Она поверила — и нож стал волшебным. Но только для нее, не для Эре! То есть для него тоже, но только пока Люта рядом, а попытайся он один — ничего не выйдет…
«Я придумаю что-нибудь, — решила Люта и побежала быстрее. — Пускай голова потрещит — может, больше станет!»
С этой мыслью она пробралась в сарай, обернулась человеком и долго оттирала снегом кровавые следы на теле. На рубашке — и пытаться нет смысла — в свете пошедшей на убыль луны видно было, что стирать эту старую тряпку не перестирать… Так что в дом Люта вошла отмытой и раздетой, встряхнулась, стряхивая брызги с волос, немного подсушила их у печки, а потом нырнула под бок к Эре — отогреваться.
Тот, наверно, и не проснулся, просто повернулся, обнял ее обеими руками и снова задышал спокойно и ровно.
«Княжич или нет — будет мой», — так же спокойно решила Люта, уткнулась носом ему в плечо и уснула. Запах — вот что главное. Если кто-то пахнет не так — ничего не выйдет. Айлан был хорошим с виду, но пах тревожно и опасно, как дикий зверь, — она не сразу это поняла. Только во второй раз, в первый-то он был доволен и чувствовал себя в безопасности, а потому запах чудился обычным, человеческим. Да и она к людям еще не принюхалась, не научилась разбирать как следует.
