А спектакль пока не удавалось начать. Как назло, все, что нужно было иметь под рукой, куда-то исчезло. Первое действие пьесы изображало пир в княжеском доме. Сцену разукрасили, поставили стол, принесли бутылки, блюда с кушаньями, фрукты, но нигде не могли найти скатерти.
— Она только что тут была, кто ее унес? — кричал разъяренный Бачуа.
Сначала репетиция, потом хождение по соседям, выпрашивание стульев. Беготня и треволнения по всякому пустячному поводу. Бачуа сбился с ног. Скольких трудов стоило ему все наладить, привести в порядок. И вот теперь изволь бегать и искать скатерть. Да еще ходи по пятам за Хажомией, чтобы этот бездельник не напился и не сорвал спектакль.
— Подумаешь — беда! — весело сказал Варден. — Поужинают и без скатерти. Нынче князьям не до скатертей — было бы что на стол поставить.
Бачуа согласился было с ним, но потом вспомнил, что первое действие происходит при меньшевиках.
— В то время они еще богато жили, — отозвался он, и все снова принялись за поиски.
Наконец скатерть нашли — оказалось, что на нее положили сверху ковер. Прозвонили в последний — восьмой или девятый — раз, и занавес раздвинулся. Зрители бросились рассаживаться. Когда толкотня и шум стихли, Бачуа кивнул «артистам»: начинайте. Прошла минута, потом вторая, третья. А на сцене царило гробовое молчание. Бачуа выглянул из-за кулис и обомлел: «князья» нелепо ухмылялись, еле сдерживая смех. Наконец они один за другим поднялись из-за стола и ушли за кулисы. Зрители хохотали. Мальчишки, облепившие ветви деревьев, начали свистеть.
«С ума все посходили! Что там случилось?» — недоумевал Бачуа.
— Суфлера нет, — шепнул ему Варден. — Пропал.
Бачуа потерял дар речи. На глазах у него от досады навернулись слезы. Занавес пришлось задернуть. Варден стер с лица нарисованные пробкой усы, созвал мальчишек и заставил их обыскать весь двор.
— Чолику ищете? — спросила Дофина. — Только что он гулял здесь с Нинуцей. Я сейчас погляжу. — Она сунула в руки Вардена почтовую корзинку и помчалась по дорожке к перелазу. Пока искали волокиту-суфлера, «княгиня» Талико вертелась перед зеркалом, продолжая наводить красоту. В комнату заглянул Бачуа.
— Талико, ты здесь? Меки тебя зовет.
— Что ему надо?
— Не знаю. Говорит — твои прислали из дому.
— Минуты без меня прожить не могут! — сказала Талико и пошла к двери.
Зная, что все село ушло смотреть спектакль, Эремо раньше обычного запер духан и отпустил Меки на гулянье. Тот, не переменив рубахи и даже не умывшись после работы, побежал в сад Илико Гордадзе. Он должен был увидеть Талико до начала спектакля, чего бы это ему ни стоило. На его счастье (или на беду), пропал суфлер, и представление запоздало. Мальчишки шныряли по рядам, насмехались над «артистами», шумно и нетерпеливо хлопали. Задняя дверь дома Гордадзе открылась, оттуда выглянула Талико:
