* * *
На заводе круглые сутки хлопают восемь проходных дверей. Круглые сутки здесь людской говор, смех, топот сотен ног.
Гудят моторы, визжат дисковые пилы, высоко и тонко перекликаются электродрели.
Первые взялись за восстановление завода столяры. В других цехах еще чесали затылки, приглядывались да примеривались, озадаченные необычными условиями, а здесь уже склеивали лонжероны, делали нервюры, собирали боковины.
Быстров, назначенный начальником цеха, ночевал на заводе, наблюдая за сборкой первых комплектов крыльев. Среди верстаков, стремянок и прессов уже вылупливался фюзеляж — первое подобие самолета.
Мишин собрал начальников цехов и отделов на совещание.
— Государственный Комитет Обороны установил дату начала выпуска самолетов нашим заводом. — Он обвел всех настороженным взглядом, будто хотел узнать, от кого можно ждать возражений. — Эта дата — седьмое ноября.
По лицам людей прошла тень. Солнцев зябко повел плечами.
— Что, Александр Иванович? — спросил Мишин, заметив движение главного инженера.
— Мне кажется, здесь какое-то недоразумение. Ведь это же… фантастика! — вскинул вверх очки Солнцев. — Остается немногим больше месяца, а у нас даже нет аэродрома!
— И труб нет! — невнятно, будто всхлипнув, проговорил начальник отдела снабжения Миловзоров.
— Варить некому! У меня только два дельных сварщика.
— Эмалиту нет!
— Давайте по порядку, — жестко сказал Мишин. — Прежде всего, насчет фантастики. Решение Государственного Комитета Обороны — не фантастика, а приказ Родины! — Он шумно дышал и сжимал в руке погасшую трубку. — Аэродром есть. В пятнадцати километрах от города я нашел подходящее поле. Надо только повыкорчевать пни.
— В пятнадцати километрах? — спросил Солнцев и, не ожидая ответа, продолжал: — Семен Павлович, вы меня не поняли. Я отдаю себе полный отчет в серьезности момента… Но где вы видели, чтобы самолетный завод был на таком расстоянии от аэродрома?
Мишин вспомнил шутку, ходившую на заводе про Солнцева. У него была странная манера писать резолюции на самом краешке бумажки. «Вы знаете, почему он так пишет? — говорили шутники, — чтобы в случае неустойки осторожненько оторвать резолюцию и сказать, что он-де не подписывал».
— Послушайте, Александр Иванович, — сказал Мишин, смеясь одними глазами. — Мне пришла на память история о том, как поп учил чорта жить праведником. Поп писал ему ежедневно длинные правила поведения, нарушить которые чорт не имел права. И что же получилось? Чорт ежедневно попадал в какую-нибудь историю, так как отступал от правил. Кончилось тем, что он плюнул на правила и ушел от попа. Ну, как он вам нравится? По-моему, умный чорт был!
