— Все подтвердилось. Все, что рассказывал вам Хаткинс, — правда. Ваше толкование событий и действий людей, подобных Хаткинсу, истинно, — твердо сказал Макс Грипп. У меня полегчало на душе. Наконец-то появился один человек, который убедился в моей правоте!
— Ментоскопирование обнаружило и развернуло вторую, подавленную программой, личность Джэкилла Крауса, — продолжал профессор Грипп. — Этот джентльмен раньше был ксенологом и, по совместительству, психотерапевтом экипажа корабля-разведчика. Звали его проще некуда — Джон Смит. Наш ментоскоп запечатлел на видеопленке состояние экипажа в момент падения на нейтронную звезду: Смит прекрасно запомнил эти картины… — Он характерным жестом потер переносицу. — Но не суть важно. Главное, что организация существует. Девятнадцать разведчиков Дальнего Космоса действительно были запрограммированы некими существами на выполнение определенной задачи и теперь работают в соответствии с этой программой на Земле.
— А он знает, кто эти существа? — вдруг подала голос Глэдис. Я неодобрительно взглянул на нее: сам хотел задать этот вопрос.
— Нет, — внимательно посмотрел на нее Грипп. — Он знает только нескольких членов тайной организации, бывших разведчиков. Мы получили их изображения. Посмотрите, Дэниел, вы встречали кого-нибудь из них?
Видеокамера развернулась, и лицо Макса Гриппа уплыло в сторону. На экране появилась плоская поверхность ментовизора. Она была пуста, но через мгновение на ней возникло изображение человеческого лица. Я вскрикнул:
— Это Эдвард Грум!
— Да? Прекрасно, — сказал профессор. — А это кто?
Ментовизор развернул другое изображение. Человека, смотрящего на меня с экрана, я не знал. Из четырех следующих ментофотографий, представленных мне Гриппом, я узнал лица Джерарда Бертрана и латиноамериканца Гарсиа Пака. Физиономия последнего — широкоскулая, улыбчивая, туго обтянутая оливковой кожей, — мне была знакома из файла с личными делами опекунов пансиона "Утренняя звезда". Я мог бы с ним познакомиться лично, если бы не выбрал в качестве объекта операции захвата Джекилла Крауса.
— Вот этот, — я указал на изображение Пака, — живет в квартале Молодой Ублюдок. Я хотел с ним встретиться, но в том районе шпаны и бандюг — как грязи. Я выбрал Крауса.
— И ничуть не ошиблись. Потому что из всех, кого вы только что видели, самый опасный — Гарсиа Пак. Он главный в этой группе. И выделяется особой решительностью и быстротой реакции. Во всяком случае, такое представление имел о нем покойный Джэкилл Краус.
