Мальчик молча кивнул. Макс Грипп замолчал, о чем-то глубоко задумавшись. Потом сказал:
— И здесь уместно задать такой вопрос. — Он поднял глаза на Глэдис. Скажите, девушка, какими судьбами вы оказались в пансионе?
Вопрос был неожиданный и застал врасплох всех. Прежде всего Глэдис. Она растерянно моргнула, потом густо покраснела, и ее глаза наполнились слезами. В руках появился синенький носовой платочек. Раздались трогательные всхлипы.
Я сочувственно посмотрел на нее и взял за руку. Я прекрасно понимал ее состояние. Профессор Грипп выказал подозрение в том, что Глэдис заодно с Краусом и всеми остальными его "коллегами". И наравне с ними творила те дикие вещи, о которых он только что рассказывал. Это было даже больше, чем обвинение в убийстве, такое вряд ли кто проглотит с невозмутимым видом…
Мне надо было бы одернуть профессора. Но в этой ситуации он не оскорблял Глэдис, а бесстрастно прояснял вопросы безопасности. И поэтому я тихо сказал:
— Профессор, вы, наверно, не знаете: Глэдис работает в пансионе всего лишь месяц. Я думаю, ее наняли для ведения бухгалтерских счетов, хозяйственного учета и, скажем так, разбавления чисто мужского преподавательского коллектива. Дети выросли, забот прибавилось, педагоги перестали справляться с организационными делами. А нанимать еще одного мужчину… В пансионе явно не хватало присутствия женщины. Это же обосновывается чисто психологическими аспектами воспитания…
Глэдис с трудом справилась с собой и выдавила сквозь слезы:
— Я… Меня пригласили… сразу… после… защиты диплома… — Она всхлипнула. — Я ничего не знала…
— А мисс Глэдис, между прочим, спасла мистера Рочерса! — вдруг выкрикнул Кларк. — Наехала на этого, как его… громилу с четыремя ногами!
Девушка вытирала носовым платочком слезы. Нос ее покраснел, она смотрела перед собой и беспомощно моргала длинными ресницами. И я подумал, что второй раз вижу, как Глэдис плачет. И признался себе, что хотел бы увидеть это еще и еще. Это была картина, достойная кисти самого эмоционального и утонченного мастера рококо. Увидев плачущую Глэдис, Антуан Ватто смущенно убрал бы свою "Капризницу" и занялся бы написанием "Глэдис в слезах".
Макс Грипп смущенно кашлянул и, пряча улыбку, произнес:
— Простите, мисс Глэдис, я не знал о вашем подвиге… И то, что у вас такие… хм… убедительные защитники. Кстати, Дэниел, как вы объясните то, что Краус узнал о вашем замысле и ждал вас во всеоружии? Вы ведь говорили, что Кларк обеспечивает вашу ментальную защиту. — Он посмотрел на мальчика. — Или мне объяснит это сам мистер Брайтер?
