— Он и меня расспрашивал о стрельбе, — сообщила Лидия Максимовна. — А что я могла видеть? Только снег у себя под носом. — Она посмотрела на испачканный губной помадой и краской для ресниц платок, убрала его в сумку. — Адвоката тебе я уже наняла. Одного из лучших в городе. Он придет сегодня сюда во второй половине дня. Они забрали твой и мой мобильники, чтобы списать последние разговоры, — торопилась она сообщить Теплякову самое важное. — Я принесла тебе другой мобильник. Боже, у тебя кровь! — вскочила она и кинулась к двери.
Тепляков откинулся на подушку и улыбнулся: странно, как все поменялось в самой хозяйке. Как вообще все изменилось вокруг него. — И тут же его кольнуло: — А как же Машенька? Что с нею? Знает она о его ранении или нет?
В палату быстро вошел знакомый доктор. За ним проскользнула Лидия Максимовна и замерла у двери.
— Ну-тес, что тут у вас произошло? — спросил он, откидывая одеяло. — Что же вы, батенька мой, так неосторожно себя ведете? Этак я запрещу к вам пускать кого бы то ни было.
— Извините, доктор. Просто я по старой привычке очень сильно вдохнул воздух. Душно тут. Вот и…
— Вам надо быть предельно осторожным, молодой человек. Ваши привычки хороши для здорового человека. А вы в некотором роде — на положении инвалида.
— Я уже учел это, доктор. Буду вести себя тише воды, ниже травы.
Бросая косые взгляды в сторону хозяйки и видя ее терпеливо-покорную позу, Тепляков, пока ему делали перевязку, вдруг вспомнил, что еще вчера заметил машину, которая весь день то и дело мелькала в зеркале заднего вида. Может быть и не одна и та же, но уж точно — одной и той же марки. Он не стал проверять свое подозрение, да и времени на это не было. Тем более что хозяйка вряд ли согласилась бы на такую проверку. А главное — номера: прочесть их было совершенно невозможно. Пожалуй, надо было сказать об этом следователю. Хотя — это всего лишь его домыслы. Но следователь. Что еще было странного в его вопросах? Отношения между Мих-Михом и женой? Пожалуй. Но почему он задал этот вопрос именно ему, Теплякову? Ведь он не может не знать, что тот всего лишь неделю исполняет свои обязанности. Когда бы он успел заметить что-либо в этих отношениях? Но видимо, что-то между ними неладно, если он задал такой вопрос. И наконец не стоило возмущаться по поводу этих вопросов, не раскинув мозгами. «Дурак ты, Юрка, — пригвоздил он себя к позорному столбу. — Пора бы научиться прежде думать, а потом уж размахивать кулаками».
