Лестница - Виктор Васильевич Мануйлов

Юрий Тепляков стоял на остановке автобуса, то и дело поглядывая на часы: ему надо успеть к девяти, оставалось еще двадцать минут, автобуса все не было и не было. Можно бы взять лихача, — и они то и дело притормаживали напротив, призывно маня пальцем, — но в старом потертом кошельке его лежало не больше ста рублей с мелочью, а этих денег явно не хватало, чтобы оплатить проезд. А еще надо хотя бы один раз перекусить в какой-нибудь недорогой кафешке. Зря он отказался взять деньги у Лильки: ведь предлагала, и будто бы от чистого сердца. Но вчерашний скандал, когда та же Лилька орала на него, попрекая куском хлеба, крышей над головой и тем, что связалась с ним, таким непутевым, и много чем еще, встал между ним и Лилькой непреодолимой стеной. А ведь он, Тепляков, вполне отрабатывает и свой кусок хлеба, и все остальное.

Да что теперь об этом — пустое дело. И не разлад со своей случайной сожительницей тому причиной, уже не первый в их отношениях, которые обычно заканчиваются выпивкой и бурными ласками на измятой постели, а то прошлое, которое не вернешь и не исправишь, саднящее душу и не дающее спокойно спать по ночам, заставляя вздрагивать от любого постороннего звука и мысленно переделывать это прошлое в свою пользу. Даже понимание, что ничего изменить уже нельзя, не может удержать его от подобных попыток.

Серое небо сочилось моросью. Лоснился асфальт. На противоположной стороне дороги на засохшей ветке старого дуба сидела ворона, время от времени встряхивая мокрые перья. Мимо в ту и другую сторону проносились легковые и грузовые машины, обдавая Теплякова отработанными газами и облаками водяной пыли.

Вот и еще один шикарный лимузин с затемненными стеклами промелькнул мимо. Но, проехав метров сто, остановился и дал задний ход, притормозив напротив железобетонной коробки, под крышей которой топтался Тепляков. Открылась задняя дверь, высунулась нога в блестящей остроносой туфле, опустилась на обочину. Пальцы ухватились за верх дверцы, и над нею показалась чья-то голова, а затем и плечи. Голова выглядела так, будто только что из парикмахерской, темный костюм из лоснящейся материи облегал широкие плечи, рубаха аж светилась своей белизной, красный галстук переливался всеми цветами радуги.

Почти одновременно с ним выбрался с переднего сиденья другой пассажир, значительно моложе первого, одетый попроще, и галстук на нем был черный. Он торопливо раскрыл зонтик и укрыл им человека с красным галстуком, сам при этом оставаясь под дождем, вызвав у Теплякова невольную улыбку.