— Двуличный! Опять испугался!
Вовка делает вид, что ничего не слышит, и даёт сигнал, чтоб я приступал.
Я вынимаю из-за пояса ломик и отрываю ящик для цветов, пристроенный сбоку балкона. Ящик с треском летит вниз. Вовка доламывает его топором. На снегу остаются чёрные кляксы земли.
С трудом отрываю обгоревший подоконник. Всё это пойдёт на топку. Дома два дня не топили, а на улице мороз двадцать градусов, да ещё с ветерком. Окно в комнате огромное, второй рамы нет. Вода за ночь замерзает.
Вскоре на четвёртом этаже не остается ни куска дерева.
Я перелезаю через перила, сбрасываю ломик на третий этаж, потом повисаю на руках, раскачиваюсь и прыгаю на балкон.
Первым делом осматриваю стул. Он совсем ещё новый, крепкий. Одна ножка чуть-чуть обгорела.
Стул летит в глубокий сугроб.
— Двуличный, не трожь! — предупреждаю я.
Ещё полчаса, и я на втором этаже. Внизу уже внушительная куча дров. Я, как саранча, обгладываю развалину. После меня остаётся голый камень.
— Тотальная мобилизация деревянных вещей! — кричу я фразу из кинофильма «Приключения Швейка».
— Прекрати сейчас же! — доносится в ответ резкий голос.
От неожиданности я выпускаю из рук ломик. Он с грохотом прыгает вниз по трубам парового отопления.
Около дров стоит женщина в армейском полушубке и грозит кулаком. Вовки не видно — смылся, даже не предупредил!
— Сукин сын! Мародёр! Что же ты делаешь? В милицию отведу! Ты что же дом доламываешь? Его восстанавливать будут, а ты?
— Чего кричите? Ваш, что ли, дом?
— Мой! И твой! Куриная твоя голова! Народный дом! Слазь немедленно! Я тебя! Я ж тебя!
Женщина бегает и от злости грозит кулаком.
Я выбираю сугроб поближе к стулу, потом делаю резкое движение от перил к дому и обратно. Прыжок. Мягко и бесшумно приземляюсь в снег.
Женщина, думая, что я собираюсь удрать от неё через развалины, бежит в подъезд.
Снег набивается за голенища сапог. Я не обращаю внимания. Стул в руках. Это мой трофей, и я не отдам его никому.
— Держите! Держите! — раздается сзади.
— Держите карман шире, — передразниваю я и бегу по сугробам к пролому в стене. Сую стул в пролом. Эх! Стул застревает. Я вынимаю его, поворачиваю набок. Пока я вожусь со стулом, женщина бежит вдоль стены. Там меньше снега.
Я бросаюсь назад по сугробам, но женщина успевает намертво схватить меня за полу шинели.
— Не уйдёшь!
— Пустите! Чего схватили?
— Не пущу! В милицию! — тяжело дышит женщина. У неё часто-часто моргают глаза. — Не уйдешь!
— Я и не ухожу! Не вырывайте стул! Это мой стул! Из ремонта несу.
