Небольшим ручейком потела кровь, заливая вычурный символ. И откликаясь на магию крови, оксограмма неярко засветилась фиолетовым светом, который медленно сменился синим. Он продолжал читать заклятье, одной рукой держа посох, а другой доставая из сумки склянку с зельем. Синий сменился голубым, потом позеленел и начал желтеть. Он одной рукой выдернул пробку, наклонил склянку. Тоненьким ручейком полилась яркая зеленая жидкость на рану лежащей девушки. Линии уже светились оранжевым. Потом ярко-алый свет залил всю верхушку. Кинжал, вновь появившийся в его руке, нашел плоть мага. Белая вспышка заставила прикрыть глаза.
Он скорчился под одеялом, обхватив подушку руками. Некоторое время просто лежал, пытаясь понять, что же произошло. Линии оксограммы вспыхнули белым светом. А потом тьма. И гладкие простыни. И жаркое, не меховое одеяло.
Он встал с узкого кресла-дивана, огляделся. Конечно, в полутьме, царившей в комнате, многое было не понять. Неясно темнела громадина шкафа, высотой почти с два его роста, горели ярким зеленым огнем цифры будильника. Просвечивал сквозь шторы неясным пятном уличный фонарь.
— Черт! — сказал он в полный голос. В полный, звонкий, детский голос. И сразу заорал: — Черт!
В соседней комнате проснулась женщина, быстро зашлепала босыми ногами. Открылась дверь в коридор, щелкнул выключатель. Неяркий желтый свет залил комнату. Его комнату. В центре которой стоял мальчишка семи лет.
— Что случилось, мальчик мой? — спросила она, подходя к магу.
— Ничего… мам. Все хорошо, — он постарался улыбнуться, подошел к маме.
«Мда. Обещал я патриарху в случае удачи пятилетнее воздержание…Что мне делать?»
Глава первая
Первый раз в первый класс
Утром его разбудил какой-то странный звук. Он открыл глаза, увидел смутно-знакомый шкаф, стол. «Ах да, я ж дома».
— Паша, ты встаешь? — донесся до него голос какой-то женщины. Мамы.
— Да, мам. Сей же миг.
Он встал. И понял, что не имеет ни малейшего представления во что и как одеваться. Ну, скорее всего в то, что лежит на стуле. П'вол поднял кусок ткани. Так, это рукава, это… странные крючки. Ах да, пуговицы. Штаны, ремень, куртка. Сумка. С двумя ручками, сделана под его рост. Ранец.
— Ну чего ты там копаешься? Опоздаешь ведь, — заглядывает в комнату огромная женщина.
Это не женщина огромная. Это он маленький.
— Мам, а куда я опоздаю? — с искренним недоумением спрашивает П'вол.
— Не придуривайся. Ты, конечно, еще и месяца не отучился, но ведь все прекрасно сам знаешь!
