Старалась напустить на себя беззаботный вид, прогнать несвоевременные и глупые мысли о Димке, чтобы Вероника ни о чем не догадалась. И, кажется, получилось, потому что та произнесла с улыбкой:
— Ты пройдешь его на «ура», даже не сомневаюсь, — подмигнула ей Ника. — А что это вы так спонтанно решили развеяться?
— Оля с Пашкой рассталась. На этот раз окончательно, по крайней мере, она так сказала. Да и потом, ты же ее знаешь! Она всегда все делает спонтанно.
— Это точно. Что ж, тебе не помешает сменить обстановку. Удивишь подругу новым платьем, заодно и папу порадуешь.
Вероника мягко улыбнулась и доверительно погладила дочь по плечу. Посмотрела в глаза и словно заглянула Маше в душу, увидела там самое сокровенное. То, как нелегко примириться с прошлым; как, несмотря на любовь приемных родителей, ей всегда не хватало настоящей матери; то, каким потрясением было узнать правду об отце-насильнике и как хочется отомстить…
Но Маша не признавалась. Слезы защипали глаза, но она справилась. В который раз справилась и не поделилась переживаниями. Незачем им знать, как больно. Пусть они видят в ней сильную и целеустремленную девушку, а не слабого и беспомощного ребенка, который плачет и зовет свою маму.
Внезапно дверь распахнулась, на пороге появился Владислав. Для своих неполных пятидесяти он выглядел довольно молодо: коротко постриженные темно-русые волосы, глаза болотного цвета, крепкое, подтянутое тело… Но на лице все же угадывались следы усталости, а виски слегка посеребрила седина. Он подошел ближе и, посмотрев на жену, с тревогой спросил:
— Ты ей уже рассказала?
Вероника тряхнула густыми каштановыми волосами и так выразительно на него посмотрела, словно не хотела, чтобы дочь узнала о чем-то именно сейчас. Будто собиралась начать разговор издалека, а Влад своим неожиданным приходом нарушил все планы. По крайней мере, Маше так показалось. Их молчаливый диалог не ускользнул от ее внимательного взгляда. Она сразу уточнила:
— Что рассказала?
Вероника сложила на коленях руки, сжатые в кулаки, а Влад ответил:
— Мой двоюродный брат вернулся…
— Андрей?
— Да, твой отец.
Маша проглотила тугой ком. Хотелось возразить, что никакой он ей не отец, но чудом сдержалась. Только выдавила:
— Что ж, наконец-то посмотрю ему в глаза.
К нему тоже остались вопросы.
Вероника подняла на нее испуганный взгляд:
— Ты сейчас серьезно?
— Серьезней не бывает.
— Я понимаю твое желание с ним поговорить, но… И ты пойми, нельзя так резко врываться в чужую жизнь…
