Не могу перестать смотреть на эту женщину, чью жизнь я разрушила. Если бы только… Если бы я только могла прикоснуться к ней через телевизор, рассказать, как это произошло, что это моя катастрофическая ошибка.
Если бы я позвонила в службу спасения, вытащила его из лужи, объяснилась полиции. Они могли бы меня отпустить. Конечно, они бы так и сделали, если б увидели, что я хороший человек. Но я этого не сделала, и он мертв. И я больше ничего не могу поделать – я снова сбежала от ответственности.
На автомате я продолжаю краситься, как робот.
За окном мокрый снег кружится вокруг уличных фонарей. Все еще темно. Эдит, как и каждый год, развесила и зажгла гирлянды. Рубен говорит, что это безвкусно, но мне нравится. Она украшает ими парковочные столбики перед домом и еще перила лестницы, ведущей к дверям. Сложно поверить, что жизнь в мире продолжается.
Интересно, сколько еще у меня было таких ситуаций «на грани»? Сколько раз мы со смехом переходили улицу и не видели, как через несколько мгновений за нами на огромной скорости машина проносилась?
Рубен заходит в спальню с ключами в руке.
– Буду поздно, есть одно дело.
Он всегда говорит о своей работе загадками, никогда не скажет, что точно он делает.
– Хорошо, – отвечаю без всяких эмоций в голосе, и он это замечает.
Муж останавливается, держась за дверь и глядя на меня.
– С тобой все в порядке? – спрашивает он мягко. – Ты кажешься какой-то… Подавленной, что ли.
– Все хорошо, – отвечаю я и одновременно думаю: «Не подходи ближе, не трогай меня, если ты это сделаешь, то я все расскажу». Быстро киваю, глядя в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.
– Эй, – он бросает ключи на кровать и подходит ближе. Одним привычном движением обнимает меня. Упираюсь лбом ему в грудь, его руки обнимают мои плечи. – Джо-Джо?
«Это был не Сэдик», – все, о чем я могу думать, пока мужчина, которого я люблю, держит меня в объятиях.
Я убила без причины. Мне и раньше было достаточно плохо, но сейчас гораздо хуже: кто-то невинный умер от моей руки.
– Что случилось? – спрашивает Рубен.
Может быть, я могу… Возможно, он мне поможет. Останется со мной, сделает все лучше. Признание пугающе близко.
Отодвигаюсь и смотрю ему в глаза, будто впервые с тех пор, как это случилось.
– Ничего, – говорю я печально.
– Что тебя тревожит? – эту фразу он произносил много раз и раньше.
Продолжаю смотреть на него, он слегка вздергивает брови, как будто поощряя испуганного, робкого годовалого ребенка сделать первые шаги. Улыбается, и эта улыбка только для меня. На душе становится легче, и снова появляются хорошие чувства: надежда, оптимизм, прощение и любовь.
