Потом она оторвала и вторую ленту — для симметрии, и мигом выщипала торчащие по шву нитки.
— Ну вот, теперь выглядишь почти респектабельно, — она взяла меня за плечи и покрутила в разные стороны. — Припудри щеки, ты слишком румяная…
— Но девушкам нельзя пользоваться краской! — притворно ужаснулась я, чем рассмешила матушку.
С лукавым видом она достала пудреницу и коснулась пуховкой моих щек и губ.
— Юным девушкам много чего нельзя, но иногда — можно, — сказала она, подмигнув мне.
— Щекотно! — я хотела почесать лицо, но матушка ударила меня по пальцам.
— Не вздумай! И идем поскорее в зал, там танцы в самом разгаре. Возможно, граф уже отпустил Реджинальда? А может, тебя еще кто-нибудь пригласит. Ты была так мила, когда танцевала с ним. О чем вы говорили?
— Его родители умерли, — сказала я, — он приехал, чтобы уладить кое-какие дела отца. Сказал, что скоро опять уезжает.
— Бедный мальчик, — матушка набожно перекрестилась. — Мы потеряли отца и так страдали, а он остался один на всем белом свете…
— Он не пропадет, — утешила я ее, потому что говорить о Реджи мне сейчас совсем не хотелось. И я сильно сомневалась, что после выходки в зимнем саду Реджи заговорит со мной, не то что пригласит танцевать.
Мы вернулись как раз в тот момент, когда слуги вносили на серебряных подносах новый десерт — торт из безе. Краем глаза я тут же заметила черную фигуру графа. Он разговаривал с судьей и лордом Чендлеем, пока леди Чендлей и жена судьи орудовали ложечками, поедая новое лакомство. Мы с матушкой проходили мимо них, когда леди Чендлей сказала:
— Восхитительно! Этот Маффино — волшебник! Все так изысканно и просто!
Всегда приятно, когда хвалят дело твоих рук, и неожиданная похвала, пусть даже и адресованная другому, заставила меня замедлить шаг и улыбнуться. Эту улыбку перехватил граф де Конмор, так некстати посмотревший в нашу с матушкой сторону.
— Рад, что вы оценили вкус этого блюда, леди Чендлей, — сказал он громко, явно стараясь, чтобы я услышала. — Оно сделано специально по моему заказу, к этому приему. У него забавное название: «Развалины графского замка».
Обе леди захлопали глазами, не зная, что сказать.
— Вы ошиблись, милорд! — затараторил господин Маффино, оказавшийся рядом — конечно же! — совершенно случайно. — Этот торт называется «Зимний поцелуй», потому что он легкий и сладковатый — как и положено поцелую под омелой.
Это был новогодний обычай — под потолком развешивали омелу, и оказавшиеся под нею должны были поцеловаться. Как всегда господин Маффино поразил всех красноречием и романтикой, и дамы принялись наперебой делать заказы и выспрашивать рецепт.
