Карт-Бланш для Синей Бороды - Ната Лакомка

Последний месяц уходящего года порадовал первым снегом. Легкие, как сахарная пудра, снежинки кружились над Ренном, укрывая белоснежной пеленой мостовые, крыши домов и экипажей, войлочные шапки извозчиков и плечи первых прохожих.

Я была одной из первых этим утром, и по-детски радовалась, что оставляю на нетронутом снежном покрове первую строчку следов. Только начало светать, и небо — жемчужно серое, окрасилось на востоке розовым. Морозный воздух приятно бодрил, пощипывая за бока, потому что накидка моя была зимней накидкой лишь снаружи — подклад на ней был не меховой, а тканевый, но знать об этом никому кроме меня не полагалось.

Свернув на главную улицу, я остановилась перед застекленной лавкой, украшенной гирляндами из еловых веток и веток падуба, повешенных мною вчера. Задрав голову, я полюбовалась на свою работу. Темная зелень листьев и хвои, и алые ягоды создавали праздничное, яркое впечатление. И пусть вчера я совсем перестала чувствовать от холода пальцы, сегодня это казалось совсем не важным. Важно, что лавка сладостей господина Джорджино Маффино стала самой красивой на торговой улице.

Я толкнула двери лавки, тонко прозвонил колокольчик, и тысячи умопомрачительных ароматов окружили меня волшебным облаком — ваниль, корица, апельсин, душистый перец и мята. Все то, что мы добавляли в конфеты, пирожные, торты и кремы. Конечно, король не посылал заказов в наш провинциальный магазинчик, но аристократы на сто миль вокруг покупали сладости постоянно.

— Доброе утро, господин Джордж! — поприветствовала я хозяина лавки — пухлого, как бриошь, низкорослого и деловитого уроженца Бретани, который усиленно выдавал себя за южанина.

— Доброе, Бланш! Если оно и вправду доброе! — проворчал торговец и тут же спохватился: — Не называй меня Джорджем! Сколько раз тебе повторять?

— Прошу прощения, сеньор Джорджино Маффино! — засмеялась я, снимая накидку, повязывая белоснежный фартук в оборках и ополаскивая руки под навесным умывальником.

Помедлив, торговец рассмеялся вслед за мной:

— Зубной боли тебе под новый год, насмешница! Все время ты надо мной подшучиваешь. Но вот засмеялась — и я все тебе простил. Почему бы это?

— Потому что вы меня любите, — ответила я, умильно улыбаясь и хлопая ресницами.

Он опять засмеялся и погрозил мне пальцем, а потом указал на корыто, в котором пузырилось и тяжело дышало сдобное тесто. Вооружившись деревянной лопаткой, я подбила тесто, а потом занялась приготовлением марципановой массы. Сейчас еще раннее утро, но скоро горожане проснутся, лавка гостеприимно распахнет двери, и по улице поплывет божественный аромат свежей выпечки и духовитого рома, который добавляется в сладкие ореховые конфеты.