Было похоже, что если б мужик, неразумно ляпнувший про батарею, столкнулся с шофёром в нейтральном месте, скажем, в магазине или на улице, он бы ему не простил мудилу, и вышел бы спор двух мужиков на тему, кто самый большой мудила. Но в данной ситуации от шофёра зависела вся поездка, иначе, он оказался начальником, а все пассажиры — подчинёнными. Мужик, знавший толк в аккумуляторах, осознал свою подчинённость, с присмиревшим лицом спрыгнул на землю и пошёл подбирать и ломать ветки. Чего-чего, а такого добра в любом лесу хоть отбавляй, и вскоре он приволок большую, даже чрезмерную охапку в основном еловых ветвей, побросал их под задние, ведущие колёса, грузовик тут же выбрался из ямы и покатил, не останавливаясь.
Мужик остолбенел от несправедливости.
— Эй ты! — завопил он вслед и побежал догонять машину. Шофёр не хотел, чтоб тот сразу догнал, и когда, наконец, мужик сравнялся, вскарабкался в кузов и осел, тяжело дыхание переводя, оскал шофёра как бы прояснился под влиянием улучшенного настроения.
— Чего он всё лыбится, да лыбится? — негромко вымолвил Перетятько.
— Ай нет! — бойко откликнулась бабка, с громкостью голоса перехлестнув, но тут же громкость отрегулировала на шофёру недоступные децибелы. — Это не то, чтобы он лыбился. У него, это значит, рот дефективный. Говорит, что производственная контузия. А кто ему верит? Да никто. Думают, в морду его ударили, как раз, когда он оскалил зубы. Отбили ему мускулы улыбочные, вот он теперь ими и не шевелит. Скалится всё время, как вампир.
Мужик одобрительно закивал на приятный ему комментарий.
— Это что! Подумаешь, лыбится, — разговорилась Поликарповна. — Вот, рассказывали мужики, в другой деревне парнишка жил. Молоденький, только пятнадцать исполнилось. Ничего в нём такого особого не было. Курносый. Наверно, похожий на этого, — ткнула локтём в бок Перетятько. — Только не жирный, как этот хряк, — ещё чувствительней ткнула в бок.
— Ты это!.. — сказал он, отодвигаясь. — Тебя бы так локтем, небось, заорёшь.
— Неужто почуял? Да как же это? У тебя там подушка, набитая жиром.
— Сама ты подушка, — огрызнулся, не желая особенно собачиться. С такими агрессивными бабёнками лучше далеко не залезать. Унизят так, что не дай бог.
— Так слушай, — говорила Поликарповна в сторону мужика. — Парнишка был что ни есть местный. Учился, вроде бы, на тракториста в Залежаевском ПТУ. Говорили, в карты до жути резался. Курил с тех пор, как из люльки вывалился. По полу, должно быть, впервые, пополз, а там недокуренная папироска. Втянул пару раз, и пристрастился. Чуть позже попробовал самогон, с тех пор, говорят, от воды оказывался, недостаток жидкости в организме восполнял с помощью алкоголя. Его учительница спросила: какую мечту ты лелеешь, Витенька, чего бы ты больше всего хотел? А он отвечает: бутылку водки!
