Хрустальный грот | страница 9



В тот вечер я увидел луну. Она была круглая и яркая и стояла прямо над проломом, изливая на мое повернутое к небу лицо свет такой белый и чистый, что мне казалось, будто я пил его, как воду. Я не мог двинуться, пока она не исчезла, а за ней — и маленькая звездочка, всегда сопровождавшая луну. 

Возвращаясь, я прополз под комнатой, которая перед этим пустовала, а теперь наполнилась голосами. 

Конечно, это была комната Камлаха. С ним был еще один человек, имени которого я не знал, но, судя по выговору, он приехал сегодня днем с отрядом. Я узнал, что они из Корнуэла. У него был густой, раскатистый голос, который я воспринимал только как обрывки слов, стараясь проползти как можно быстрее и неслышнее между столбами. 

Я уже уперся в стену, отыскивая сводчатый лаз в соседнее помещение, как вдруг задел плечом разломанную секцию трубопровода, и неплотно державшийся кусок обожженной глины, загремев, упал на пол. 

Голос корнуэльца внезапно оборвался. 

— Что это? 

Затем из разбитой трубы донесся голос моего дяди, причем так отчетливо, будто он говорил мне в ухо. 

— Ничего. Крыса. Гремело под полом. Знаешь, дворец разваливается на куски — Наверху отодвинули стул, и тяжелые шаги направились в противоположный угол комнаты. Голос стал глуше. Мне показалось, что я услышал звон чаш и то, как в них наливают напитки. Я начал медленно-медленно продвигаться вдоль стены к выходу. 

Голос возвращался. 

— …Если даже она откажет ему, это не будет иметь значения. Она не останется здесь. В любом случае, не дольше, чем мой отец сможет противиться епископу и держать ее при себе. Уверяю тебя, с ее фанатичной верой в то, что она называет высшим судом, мне нечего бояться, даже если он заявится сюда собственной персоной. 

— До тех пор, пока ты будешь верить ей. 

— О, я верю ей. Я расспрашивал повсюду и везде слышал одно и то же — Он засмеялся — Кто знает, может, нам еще придется благодарить судьбу за то, что за нас замолвят слово перед этим ее божественным судом до того, как эта партия будет сыграна. И она достаточно благочестива, чтобы спасти многих из нас, как мне говорили, если только захочет. 

— Тебе это еще может понадобиться — заметил корнуэлец. 

— Возможно. 

— А мальчик? 

— Мальчик? — переспросил мой дядя. Он остановился, а затем вновь послышались его мягкие размеренные шаги. 

Я весь превратился в слух. Мне надо было услышать. Я не вполне осознавал, зачем мне это необходимо. Меня не слишком волновало то, что меня называли бастардом, трусом или дьявольским отродьем. Но в тот вечер я видел полную луну.