Обычно я не проявляла пленку сама, а отсылала прямо в редакцию. Но тут я зашла в ближайший фотосалон и попросила отпечатать снимки. Я хотела понять, действительно ли Штальц испугался, или это мне только показалось.
Через час я уже сидела на скамейке в сквере и разглядывала фотографию. Пленка в моем Canon была на этот раз черно-белой, и, возможно, поэтому снимок вышел отличным, как будто специально срежиссированным: дорогой спортивный велосипед и резко контрастирующая с ним фигура, выражающая — теперь в этом можно было не сомневаться — испуг.
Больше Штальц на выставке не появился. А мне позвонили из парижского офиса редакции и сообщили о моей новой командировке. Я оставила отснятую пленку в Берлинском отделении «Нью-Йорк таймс» и поехала в Польшу. Снимать президентские выборы, да еще в «зоне»… В общем, после этой работы все так закружилось и понеслось, что я неожиданно для себя самой… вышла замуж.
— Ну, дорогая моя, это вполне в твоем духе! — вставила Мари. — Хотя, честно говоря, я совершенно не представляю себе твоего мужа. Наверное, он по характеру — твоя прямая противоположность.
Но ты — В халате, с бутылочкой детской смеси… Нет, это просто невозможно себе представить!
— Насчет мужа ты почти угадала. Он мягкий, тихий, домашний… Мы поженились через три недели после знакомства. Ну да Бог с ним, это не относится к рассказу.
— Подожди, Роберта, — попросила Мари, — из тебя прямо слова не вытянешь! Расскажи все-таки, кто он? Вы так и живете вместе?
— Кто он? Поляк. Полгода мы прожили в доме его родителей в Гданьске. Его мама учила меня мыть посуду… Вообще она относилась ко мне, как, к слабоумной, считая, что западная женщина не может отличить утюг от сковородки. Короче, через год я убежала в Париж. С сыном в животе.
— Так вы развелись?
— Нет. Мы и сейчас в прекрасных отношениях, правда, только в роли родителей.
— Бывают же такие совпадения, — сказала Мари, обращаясь к Натали. — Вы представляете, у нас Робертой дети родились в один день, с разницей в год. — Мари прислушалась к себе и поняла, что беспокойство из-за Флер немного отпустило ее.
— А в Париже жизнь кипела, — продолжала Роберта. — Я так засиделась в семейном гнездышке, — она засмеялась, — что, как только смогла отправить подросшего Януша в Польшу к бабушке с дедушкой, с головой бросилась в работу и сразу подписала два контракта в журналах мод.
Работа в павильоне хорошие деньги — как раз то, что мне тогда было нужно.
