— Спасибо, — сказала Жаклин. — Хотя во мне нет ничего удивительного. Я очень благодарна вам.
— За что? — протестующе произнес он. — Я рад, что могу поддержать вас в минуты… нарушенного равновесия.
— Выдумаете все-таки, что дело во мне? — спросила она.
— Не знаю. Честное слово, не знаю. Может быть, дальнейшие съемки это выяснят. В конце концов, если это и вид сумасшествия, то мне доселе неизвестный. Вы не производите впечатление человека, страдающего маниями. Даже если бы это было так… Я все равно был бы рад оказать вам помощь и поддержку. И вообще… быть всегда рядом с вами… У вас есть кто-нибудь здесь?
Жаклин подняла на него невинные глаза:
— Вы имеете в виду любовную связь?
— Конечно, именно это я и имею в виду.
— Н-нет…
— Но это прекрасно!
— Почему?
— Это вселяет некоторую надежду. Жаклин покачала головой.
— Я вам совсем не нравлюсь? — как-то удивленно произнес Серпиери.
— Очень нравитесь. Как… коллега. И как друг, готовый оказать поддержку в трудную минуту.
— Просто вы еще не знаете меня с другой стороны.
Жаклин снова покачала головой.
— Я не в вашем вкусе? — огорченно усмехнулся психолог.
— Странный вопрос, хотя закономерный из уст мужчины, — сказала Жаклин.
— Так-так, это интересно… Скажите еще, что в мужчине вам нравятся душа и ум, а внешность вам безразлична.
Жаклин на секунду задумалась.
— А знаете, — сказала она, — пожалуй, и так. Я не знаю, что меня привлекает в мужчине, почему я тянусь к одному и совершенно не воспринимаю другого. Но я точно знаю, что внешность здесь ни при чем. А вы, мужчины, прежде всего смотрите на… экстерьер. В этом ваше отличие от нас.
— Вы хотите сказать, что могли бы полюбить горбатого, уродливого, безногого, безрукого, старого, безобразного, карлика, слепого, с текущими по подбородку слюнями, с дергающейся головой…
— Остановитесь, — рассмеялась Жаклин. — Но… Ведь Эсмеральда любила Квазимодо, разве нет?
— Да. Но после того, как перелюбила всех красивых и знатных мужчин Парижа.
Жаклин посмотрела ему в глаза:
— Мне не очень нравятся красавцы. Но смогла бы я полюбить урода? Не уверена.
— Я вас поймал. Когда вы говорите, что вам не нравятся красавцы, вы руководствуетесь все-таки внешними признаками.
— Нет, скорее опытом. Красивый мужчина, как правило, не очень мужественен. Может быть, потому что с детства им все восхищаются, и он воспринимает это как должное. В нем нет силы и духа борьбы, которые должны быть присущи мужественности.
— Это говорит всего лишь о том, что ваш опыт… недостаточен. Есть масса красавцев, которые одновременно очень мужественные люди. Да возьмите любого киносупермена.
