— Способ был одним и тем же?
— В том-то и дело, что нет. Если бы они все разом, как вы выражаетесь, отравились или выпрыгнули в окно… Любители ЛСД, как вы знаете, большей частью прыгают.
— Что их объединяло? — спросила Жаклин.
Вендерс кивнул:
— По обычной схеме расследования вы идете верно. Это самый главный вопрос. И я вам отвечу: ни-че-го! Они учились на разных факультетах, многие из них даже не были знакомы, трое употребляли наркотики, но не слишком серьезно… Абсолютно разные интересы, уровни интеллектуального развития, материального благосостояния и так далее. Их объединяло лишь то, что все они учились в этом Открытом университете…
— На этом дело не закончилось, — сказала Жаклин.
— Вот именно. Массовое самоубийство повторилось через два месяца. Покончили жизнью пятеро. Через месяц — еще три самоубийства. Университет пытался скрывать происходящее. Но родители подняли шум в прессе. Разразился скандал. Общественность потребовала закрыть университет, в котором молодежь чувствует себя столь невыносимо, что сводит счеты с жизнью. Похоже, ректор после всего этого сам был готов отправиться в мир иной.
— Сколько всего погибло… детей? — спросила Жаклин.
— Одиннадцать человек. Некоторые студенты после всего этого покинули университет. А оставшиеся сейчас вряд ли уделяют должное внимание учебе. Все с ужасом, а может быть, и с любопытством, свойственным молодости, ожидают следующего… акта.
— Наверняка в университете работает куча комиссий, — предположила Жаклин.
— Естественно, — усмехнулся Вендерс. — Психологи, медики, социологи, комиссия ЮНЕСКО, Комиссия по правам молодежи, Армия Спасения, черт в ступе. И все они, — раздельно произнося слова, сказал он, — не могут докопаться до истины. Я не говорю о полиции, которая каждый раз закрывает дело за отсутствием состава преступления.
— Родители, преподаватели, общественность — в шоке, комиссия разводит руками, а полиция прячет голову в песок, — констатировала Жаклин. — Что накопали ваши ребята?
— К стыду моему, они не продвинулись дальше полиции и комиссий. Один мой парень сказал, что университет сейчас напоминает сумасшедший дом. Студенты и некоторые преподаватели играют в игру «Кто следующий?». Делаются ставки. В том числе и на себя.
— Может быть, в этой ситуации было бы правильным закрыть университет? — спросила Жаклин.
— К этому идет. Но в таком случае уж точно не докопаешься до истины. Поэтому мы нажали на нужные кнопки, чтобы он пока продолжал функционировать.
