Тогда они — совсем молодые юноши и девушки — в конце дня буквально валились с ног от усталости, но их вдохновляло и поддерживало страстное желание перейти в разряд «сотрудников» и надежда, что это рано или поздно случится. Но многие не выдерживали жесткого ритма подготовки и постепенно отсеивались. Жаклин повезло — ее зачислили в Центр и через полтора года присвоили звание лейтенанта полиции. Некоторым ее коллегам для достижения этой цели понадобилось три или четыре года. Центр тщательно и скрупулезно готовил свои кадры, не жалея ни средств, ни времени на их подготовку. Тогда Жаклин думала, что о тех мучительных, но окрашенных страстной надеждой временах она будет вспоминать, как о страшном сне, хоть и с благодарностью. С благодарностью — потому что реальная работа сотрудника Международного центра по борьбе с наркобизнесом очень быстро показала, что изматывающие тренинги были вовсе не напрасными. Как о страшном сне — потому что, если говорить откровенно, нормальный человек этого выдержать не может. И вот спустя семь лет страшный сон вновь настиг ее. После двухлетнего перерыва ее зачислили в штат «кандидатов», оставив, правда, звание и соответствующий ему оклад… Но ей снова пришлось проходить через все этапы, которые проходят новички.
У нее не было претензий к руководству Центра, она не обижалась на своих коллег, которые со смущенной улыбкой и неоправданным сочувствием встречали ее в коридорах, не страдала оттого, что оказалась среди молодых мальчиков и девочек, у которых все было еще впереди. В сущности, она не могла бы четко сформулировать, что ощущает, вернувшись в родные стены. Она даже не была уверена, что хочет вернуться к той работе, которой занималась. Все происходящее с ней казалось ей игрой. Пусть серьезной, опасной, способной изменить судьбу или вовсе отнять жизнь, но — игрой. Жаклин ничего не могла поделать с этим ощущением. Она перестала воспринимать все, происходящее с ней, всерьез. По большому счету, ей было все равно. Она двигалась по инерции, соблюдала все правила, шаг за шагом безупречно проходила испытания… Но все это казалось ей внешним, искусственным, ненастоящим. Истинные чувства, эмоции, страдания, радости были погребены глубоко в ее душе, которую она не собиралась открывать никому, и себе — в первую очередь.
Видимо, это и почувствовал полковник Николсон — генеральный директор Центра, когда высказывал сомнения своему советнику Вендерсу. Николсон был очень умен и обладал недюжинной интуицией. Он ясно видел, что молодую женщину — одного из самых способных сотрудников конторы — гнетет нечто такое, что всерьез может помешать их делу.
