— Боже мой! — воскликнул Вендерс. — Тебе теперь в спарринге и выражение лица подавай! Какое, интеллигентное что ли? Ну так предупредил бы девчонку. Она бы тебе еще и песенку спела.
— Не в этом дело, — сказал непреклонно Николсон. — Она ужасно злилась. Она просто готова была их растерзать. Ненужные эмоции. И ей несвойственные. Она могла бы справиться за три минуты, а не за девять. В крайнем случае, за четыре… А она… переживала. В серьезном деле эти переживания могут стоить жизни.
— Ага, — бросил Вендерс. — А это были так, игрушки.
— Да, — убежденно сказал Николсон, — по сравнению с тем, с чем приходится сталкиваться в нашей работе, это были игрушки. И не иронизируй, пожалуйста. Я знал, на что шел. Я не убийца. Не было никаких снайперов. Я был уверен, что она справится. За четыре минуты. А она справилась за девять. И это меня беспокоит.
Вендерс вздохнул:
— Ты неисправим. Никакими словами тебя не убедишь. Что-то, видимо, крепко засело в твоей башке. Ладно. Проверь ее. На чем-нибудь простеньком. Параллельно понаблюдай. Можешь и меня пригласить. Можно сколько угодно спорить, возьмет ли верхнее «до» певица, но пока она не откроет рот, все предположения бессмысленны. Хотя для меня и репетиции достаточно, чтобы дать твоей Жаклин гран-при.
— Что «простенькое» ты имеешь в виду? — усмехнулся полковник. — Предложить ей роль курьера на Ближнем Востоке? Или послать в наружное наблюдение за юным наркоманом младшего школьного возраста? Ты сам говоришь, что разум никуда не девается. Как я ей в глаза посмотрю?
— Ну, она же объявила ван дер Хаальсу, что готова начать с нуля.
— Она выпускала иголки. От обиды. Ты же просматривал запись. Разве не увидел?
— Да все я увидел. Девка у тебя классная. То, что не хочешь ее в пекло бросать, — понимаю. Я и сам бы ее поберег… Для более жаркого пекла. Ладно, есть одна идейка. Кажется, придумал для нее кое-что подходящее. Не особенно опасное, но и не особенно понятное. То есть обычный мозг здесь не годится. И обычные реакции, кажется, тоже. Мой отдел пять месяцев крутится, и дело может обернуться большим скандалом по всему Амстердаму, а то и по всей Европе.
— Ты знаешь правила, — сказал полковник. — Мои ребята не работают в городе.
— Так ты ее уже принял обратно в штат или еще нет?
Полковник рассмеялся приятным густым басом:
— Поймал. Как всегда, поймал. Ладно, рискнем. Рассказывай, что задело.
