— Ты не поймешь, Кира… То есть, наверное, не поймешь. Я сама не могу толком объяснить, не знаю… Расскажи лучше, почему ты ушла из дома.
Наемница усмехнулась.
— Мне тоже было семнадцать лет.
— И это единственная причина? — удивилась Кела.
— Почти.
— Расскажи! — почти потребовала менестрелька.
Ее спутница было загадочно улыбнулась, но тут же погрустнела, причем, кажется, уже окончательно.
— Я тоже единственный ребенок в семье. И мои родители меня очень любят. Они думают, что я в городе — в Заречном Большеградье, это к северу отсюда. Я там должна была в одном храме прислуживать, — наемница вдруг усмехнулась. — Знаешь, я ведь им письма пишу. Не часто, пару раз в месяц. Рассказываю, как я живу при храме, как меня там все любят и хвалят… Даже не знаю, как им на глаза покажусь, как расскажу правду. Но другого варианта у меня, к сожалению, нет.
— А что с тобой случилось на самом деле?
— Ну… Мне было семнадцать.
— Это я уже поняла!
— По дороге в Большеградье… Сосед на своей телеге довез меня почти до самого города, но дальше ему было не нужно, да я и сама могла дойти… Но не дошла. То есть, до храма не дошла. Встретился мне по дороге в город красивый парень. Знаешь, невысокий такой, но плечистый, вихрастый, а улыбка — как рябь от солнца на реке…Ну, слово за слово, рука за руку… Так я до храма и не дошла.
Наемница замолчала. На этот раз Кела не приставала к ней с расспросами. Дождалась, пока та продолжит сама.
— Мы поселились в крохотной угловой комнатке на одном постоялом дворе в Большеградье. Юрк стал работать там вышибалой, меня взяли помощницей на кухню. Он открыто называл меня своей женой, мы были счастливы. То есть, я думаю, что мы были счастливы… Кела, я любила его до безумия.
Кела растроганно вздохнула.
— Мы прожили вместе год. За это время я научилась зашивать раны, правильно складывать сломанные кости, вправлять суставы — не только Юрку, но и его приятелям, они часто ввязывались в какие-то темные делишки и попадали в неприятности. Он, кстати, и научил меня обращаться с мечом. По утрам, когда на дворе не было народу, он учил меня. Правда, больше чтобы самому размяться и от нечего делать, но все же… А потом он как-то охладел ко мне. Я не знала, что будет дальше, просто каждую ночь вздрагивала и просыпалась, когда он поворачивался во сне: мне казалось, что он тихо встанет и уйдет посреди ночи, и я больше никогда его не увижу… Но он так не поступил. Он честно сказал мне, что ему надоело сидеть на одном месте, он к этому не привык, ему скучно, он уходит, и он не хочет, чтобы я пошла с ним, потому что так для меня якобы будет лучше… Он оставил мне немного денег и свой старый меч, он не избавился от него только потому что я тренировалась с ним… Вот так. — Наемница вздохнула. Чувствовалось, что она не стала бы всего этого говорить, если бы уже давно не хотела поделиться своей историей хоть с кем-нибудь. — После того, как Юрк ушел, я тоже не смогла остаться в Большеградье. Подалась в наемницы. Только заработать мне не очень-то удается: сама понимаешь, как относятся к девушкам этой профессии.
