Наемница не дрогнула — стала только бледнее мела.
— Пускай сначала расплатится, а потом убирается на все четыре стороны! — лениво бросил в их сторону помощник харчевника, рослый дебелый парень, протиравший столы.
Наемница пошарила рукой у талии, вытащила прибранную за пояс монетку, бросила ее на стол и, повернувшись, направилась к выходу. Раздался гогот и улюлюканье. Монетка, прокатившись по столешнице, провалилась в шелку между двумя досками…
Менестрелька, выскочившая из харчевни, не поспешила удрать, хотя именно так и надо было поступить. Вместо этого она остановилась, все еще обеими руками прижимая лютню к себе, с тревогой взглянула в дверной проем, увидела, что наемница тоже уходит, и от сердца отлегло. Она повернулась, чтобы пойти дальше…
Наемница шагнула через порог. Только краем глаза она заметила, что бородач жестом подозвал харчевника, и тот мгновенно оказался рядом с ним, словно только и ждал его знака. А потом позади раздался тяжелый и скорый топот, и поравнявшихся друг с другом девушек щедро окатило помоями. Под оглушающий хохот посетителей харчевни стряпуха плаксиво запричитала:
— Ой, простите, не заметила вас, уж темно на дворе-то!
Менестрелька обернулась, стиснув крохотные кулачки, и хотела прокричать что-то в ответ, но наемница крепко схватила ее за локоть.
— Идем, — только и сказала она.
Идем, конечно. На ночь глядя, вдвоем, неизвестно куда… Не очень похоже на хорошую идею. Но выбирать не приходилось.
Харчевня стояла на обочине, и свет ее окон быстро скрылся за зарослями калины и ирги, но хохот еще долго раздавался в ночи, волнами докатываясь до двух уходящих по дороге девушек.
— Тебя как хоть зовут? — спросила наемница.
— Кеолинн. Можешь называть меня Кела.
— Из благородных? Да ладно…
Менестрелька насупилась, отвернулась.
— Ладно, меня зовут просто Кела. Не из благородных.
Наемница улыбнулась невидимой в темноте улыбкой.
— Меня зовут Кира. Тоже не из благородных.
Помолчали. Потом любопытство менестрельки все-таки взяло верх:
— Откуда ты, Кира?
— Я?.. — наемница будто очнулась от сна — а может, и в самом деле успела задремать на ходу. Как лошадь. — Из этих мест, — ответила она неопределенно, кивнув куда-то в сторону. — Я возвращаюсь домой. А ты, Кела?
— А я ушла из дома, — гордо заявила менестрелька.
Наемница с недоверием скосила глаза.
— И давно?
— Что давно?
— Из дома давно ушла?
Менестрелька позагибала пальцы на руках, шевеля губами, а потом ответила:
— Четыре недели назад.
