Кира с шумом выдохнула.
— Это плохо.
— Почему?
— Это значит, что ты живешь где-то далеко отсюда. Ты не сможешь быстро вернуться домой.
— Но я не хочу возвращаться домой! — возмутилась Кела. — Я свой выбор уже сделала, и не смей меня отговаривать!
Наемница остановилась, менестрелька остановилась тоже. Кела уперлась кулаками в бока; одной рукой, правда, приходилось держать лютню, это было неудобно, но оно того стоило. В темноте глаза наемницы блеснули сухо и ясно.
— Это лучшее, что ты можешь сделать, поверь мне. Но вообще-то я не собираюсь тебя уговаривать. Какая разница, куда идти, правда? Можно и в ту сторону. Пошли…
Она повернулась и сделала несколько шагов вперед. Потом остановилась, обернулась, посмотрела на менестрельку, не двинувшуюся с места. Кела смотрела себе под ноги, в темную пыль дороги.
— Знаешь, я могу тебя проводить, — миролюбиво и как-то устало сказала Кира. — Я не настаиваю, просто предлагаю…
Кела вдруг высоко вскинула голову и с какой-то злой бодростью зашагала вперед.
— Нет у меня родителей. И дома собственного тоже нет. А туда, где я жила, я не вернусь, хотя это и не правильно.
Обогнав наемницу, она пошла вперед одна. Кира пошла следом. Вскоре порыв Келы иссяк, и она зашагала медленнее. Кира сделала усилие и догнала девушку. Теперь они снова шли рядом.
Стрекотали цикады, из ближайшей лощины доносились трели соревнующихся соловьев. Воздух, прогретый за день, остывал. С луга тянуло сыростью.
— Тут где-то озеро, — вслух подумала Кела.
— Зачем тебе озеро?
— Помыться хочу. Воняет же, как от помойной ямы.
— С ума сошла? — Беззлобно отругала ее наемница. — Ночи холодные. Одежда не высохнет. Ты простудишься, заболеешь и умрешь. Ты этого хочешь?
Менестрелька повернулась и посмотрела на спутницу расширившимися вдруг глазами.
— Иногда, — призналась она. Но, отвернувшись, бодро добавила: — Все высохнет, мы костер разведем. Найдем каких-нибудь дровишек и разведем.
— Ты умеешь?
— Ну… так, средне. Ты же умеешь?
— Допустим. А дрова искать как ты будешь?
Менестрелька снова остановилась и в упор посмотрела на наемницу.
— Ты зануда.
Та только покачала головой и опять пошла вперед.
— Я просто не четыре недели по дорогам брожу.
— А сколько? — догнала ее менестрелька.
— Два года.
— Ух ты… Наверное, ты здорово дерешься!
Кира покачала головой — нет, мол. И, кажется, заметно погрустнела.
— Но ты же вступилась за меня!
— Но я не стала драться.
— А стала бы, если бы пришлось?
Наемница не ответила. Но Кела не отставала:
