Сунь Укун слегка ослабил хватку.
– Никто не посылал меня сюда. И я совершенно не собирался травить кого-либо. Позволь мне приготовить для вас другую еду, лучшую пищу, которую только делали когда-либо с начала времён, только перестань так страшно сверкать глазами, люди нервничают. И слезь с меня, пожалуйста, ты очень тяжёлый.
– Если я захочу, я ещё и попрыгаю на твоих рёбрах, хи-хи-хи! Потому что я – Сунь Укун! – без улыбки предупредил китаец, но тем не менее поднялся и сел за стол к молча хлопающей глазами Ольге.
В мягком освещении стыдливые девушки на веерах словно округлили глаза от удивления и любопытства. Официанты также заткнулись в надежде, что вся эта нехорошая ситуация как-то сама собой разрулится без скандала.
– Пусть это блюдо переделает за тебя любой из твоих специально обученных рабов. А ты, гуй, меж тем будешь прислуживать мне и отвечать на мои вопросы.
Повар согласно поклонился, подозвал администратора зала, что-то прошептал ему и отправил на кухню, а сам присел рядом, но за соседний стол.
– Прекрасная синеокая госпожа не сочтёт моё соседство за оскорбление? – спросил он у девушки и, не дожидаясь ответа, обратился к Сунь Укуну: – Это твоя невеста, о Великий Мудрец?
– Блин, я не его невеста! – вспыхнула блондинка.
– Она не моя невеста, – важно кивнул китаец, отхлёбывая чай. – Но имей в виду, она моя ученица. Это куда почётнее…
– Ну вообще-то не только. Ещё ты у меня живёшь, не забыл? И я тебе вроде как полезна.
– Верно, – снова согласился царь обезьян. – Поэтому её нельзя есть, гуй. И убивать никаким способом тоже. И высасывать душу. И сморкаться в её чай. Понятно?
– В смысле?!! – Девушка на всякий случай отставила свою чашку подальше.
– Аолия, это гуй. – Сунь Укун конкретно указал рукой на повара. – Мелкий паразит, низшее звено в сложной иерархии демонов Поднебесной. У гуев мало талантов, чаще они никчёмны и бестолковы. Демоны их презирают, боги и богини не замечают вообще. Нефритовый император… – Тут он на мгновение задумался. – Возможно, он вообще не знает о существовании таких мелких клопов. А потому любимое занятие их – просто пакостить людям на каждом шагу. Высморкаться в хороший чай, чтобы он стал плохим, отравить еду, чтобы человек мучился болезнями живота, испортить воздух в тесной комнатке, чтобы….
Ольга вытаращилась на смущённого повара и брезгливо положила обратно ещё один орешек кешью из гунбао, который только что планировала съесть.
– Однако этот гуй, возможно, самый талантливый из всего своего жалкого племени. Он сумел обучиться возвышенному ремеслу приготовления пищи. Он травит еду с таким чудесным изяществом, чтобы люди привыкали к ней и не могли уже насытиться ни в каком другом месте! А лишь всегда возвращались к нему, принося ему много звонких монет и денежных бумажек. Как ты сама можешь убедиться, если твои глаза и уши открыты…
