— Заведующая кто?
— Я, — распрямив плечи, ответила женщина. — Свириденко Галина Павловна. — Мгновение подумала, добавила: — Вдова. Муж пошел добровольцем. Убили тогда же, в сорок первом, в июле. Где похоронен — не знаю.
— Мы тут не для того, чтобы сообщить вам место захоронения вашего мужа.
Голос худого был хрипловатым, будто насквозь прокуренный или спитый. Говорил слишком старательно, будто не с человеком беседовал, а надиктовывал казенный документ или какую-то телеграмму. Или докладывал о выполненной работе. Эта манера соответствовала неприятной внешности. Галина, наученная четырьмя властями, смекнула: из этих двоих худой более опасен.
Чего именно нужно ожидать, женщина не представляла. Но никаких грехов как заведующая продовольственного магазина за собой не чувствовала, у нее сплошь полный порядок.
— В чем дело, товарищи? — спросила, добавив суровости.
Бабулька, стоявшая между ними, озабоченно вертела головой, будто бы ощущая приближение чего-то страшного лично для нее. Милиционер кашлянул в кулак, положил старухе руку на плечо, и взгляд Галины тут же зацепился за нечто необычное — вертикальные синие полоски на поверхности его ладони.
— Пойдем, бабка, — произнес лейтенант, глаз при этом дернулся, словно дружески подмигнул.
— Куда, сынок? — вырвалось у старухи. Потом — вполне понятное в таких случаях: — А за что? За что, сынок?
— Проверка, — успокоил милиционер, обращаясь к старухе, но глядя на Павловну. — Обычная проверка. У нас дело к заведующей. Посторонних просим выйти. Идите домой, бабуля.
Поняв, что суровое начальство отпускает ее с миром, бабка засуетилась еще сильнее. Был момент, когда Галине показалось — будет целовать лейтенанту правую руку.
Так уже было, прошлой осенью. Эта старуха на глазах всего базара вцепилась в руку немецкому штабс-фельдфебелю и не отпускала, пока не приложилась губами, словно к иконе или животворящим мощам. Дородный немец тогда коротко велел местному полицаю из тех, кто проводил на базаре облаву, оставить старуху в покое. Вернув при этом конфискованные яйца.
Откровенный грабеж был главной целью подобных облав. А фельдфебель вряд ли пожалел бабку, просто решил вырасти в собственных глазах. Показав заодно вспомогательной полиции, кто в поселке хозяин и чьи приказы полицаи обязаны выполнять. Между прочим, старушке яички вернули, однако другие ограбленные остались ни с чем…
— Ничего не знаю о проверке, — заявила Галина.
— Что ж это за проверка, если о ней знают, — парировал худой. — Продавец ваш где?
