— Послушай, так кофе не варят! — набросилась на Горе Флоринда.
— А что тебе не нравится?
— То, что ты делаешь. Надо взять…
Она принялась ему объяснять какие-то детали, но он все равно ничего не понял.
— Морщинистый, ради бога, убери со стола! Хватит изображать из себя музыкальную шкатулку! — рявкнул Пеннойер, хватая яйца и подступаясь к газовой плитке.
Позже, когда они с довольным видом расселись за столом, Морщинистый произнес:
— Что ни говори, а кофе хорош!
— Хорош-то хорош, — заметила Флоринда, — только вот сварен неправильно. Я научу тебя, Пенни. Сначала надо…
— Помолчи, Кутерьма, — оборвал ее Горе. — На вот тебе лучше яйцо.
— Я не люблю яйца, — поморщилась Флоринда.
— Бери яйцо, — угрожающе рыкнула на нее вся троица.
— Да говорю же вам, я их не люблю.
— Возьми! Яйцо! — не отставали мужчины.
— Ну, хорошо, — уступила Флоринда, — возьму. Но еще раз скажу — вы ведете себя как банда пижонов. Что-то мне подсказывает, завтрак у вас тоже был не слишком сытный. А вот меня с утра кормили просто превосходно! В студии Понтиака. Эх! Видели бы вы, какая у него студия.
От этих слов троица пришла в уныние.
— Некоторые его полотна я лицезрел в галерее Стенсила, — зловеще молвил Большое Горе. — Мерзость страшная.
— Ага, мерзость, — поддакнул Пеннойер.
— Мерзость, — повторил Горе.
— Ну да, — пылко возразила Флоринда, — если у человека шикарная студия или же он хорошо одевается, как, к примеру, Билли, вы тут же принимаетесь талдычить «мерзость-мерзость-мерзость», словно сычи в подвале. Просто потому, что сами безнадежно оторвались от жизни. Пейзажи Понтиака…
— Да они же все дутые, эти его пейзажи! Поставь любой его холст рядом с работой Билли Хокера, и тебе сразу станет ясно, как на ее фоне смотрится мазня этого твоего Понтиака.
— Ну да, рядом с работой Билли Хокера, — кивнула Флоринда. — Кто бы сомневался.
Все трое повернулись и пристально вгляделись в ее лицо.
— Он написал, что на этой неделе вернется, — сказал Пеннойер.
— Вот как? — безразлично произнесла Флоринда.
— Да. Ты что, не рада?
Они все так же не сводили с нее глаз.
— Ну почему, рада, конечно. Почему я должна быть не рада? — слишком уж горячо возмутилась девушка.
Троица ухмыльнулась:
— Билли Хокер, Кутерьма, хороший парень, так что у тебя есть все основания радоваться.
— Слушайте, ребята, вы меня утомляете, — фыркнула Флоринда. — Билли Хокеру на меня ровным счетом наплевать, он даже намеком никогда не давал понять, что я ему небезразлична.
