Граф смерил глазами своего мужественного внука с головы до ног.
— Ты думаешь, что в состоянии это сделать? — спросил он сурово.
— Думаю, что мог бы, — сказал Кедрик. — Я силен. Мне, вы знаете, семь лет. Вы можете с одной стороны опереться на свою палку, а с другой — на меня. Дик говорит, что для семилетнего мальчика у меня очень хорошие мускулы.
Он пригнул руку к плечу, чтобы граф мог видеть мускулы, заслужившие похвалу Дика; при этом лицо его смотрело так серьезно и важно, что лакей счел необходимым еще пристальнее уставиться в страшную картину.
— Хорошо, — сказал граф, — можешь попробовать.
Кедрик подал ему палку и начал помогать ему подняться. Обыкновенно это исполнял лакей, и ему доставалось не мало проклятий, если в такую минуту нога его сиятельства поражалась новою схваткой. Не в привычке графа было стесняться выражениями, и нередко у здоровенных слуг его душа уходила в пятки при подобных обстоятельствах.
Но на этот раз старик обошелся без брани, хотя и чувствовал сильную боль. Он предпочел сделать попытку: медленно поднялся и положил руку на маленькое плечико своего храброго внука. Лорд Фонтлерой сделал осторожный шаг, смотря на больную ногу подагрика.
— Вы только опирайтесь на меня, — сказал он, одобрительно улыбаясь. — Я пойду очень тихо.
Если бы графа поддерживал слуга, то он не столько облокачивался бы на свою палку, сколько на руку лакея. И теперь он хотел испытать силу своего внука, дав ему почувствовать тяжесть такого бремени. Оно и в самом деле было нелегко, так что уже через несколько шагов лицо юного лорда сильно покраснело, и сердце забилось быстрее; но он крепился, помня про свои мускулы и похвальный отзыв о них Дика.
— Не бойтесь опираться на меня, — произнес он, с трудом переводя дух. — Мне ничего, если — если это не очень далеко.
До столовой было действительно не очень далеко, но Кедрику показался путь совсем не близким, пока они добрались до кресла у обеденного стола. Рука, лежавшая у него на плече, становилась как будто с каждым шагом тяжелее, а лицо его все краснее и горячее, и дыхание все короче и короче; но он и не думал отказываться, а продолжал напрягать свои детские мускулы, держа голову прямо и ободряя тяжело ступавшего графа.
— Вам очень больно ногу, когда вы на нее становитесь? — спросил он. — Вы когда-нибудь опускали ее в горячую воду с горчицей? М-р Хоббс так делал со своей ногой. Говорят, что очень хорошо прикладывать арнику.
Рядом с ними гордо выступал громадный пес, а сзади шел рослый лакей. Лицо последнего несколько раз принимало какое-то странное выражение, когда он наблюдал фигуру ребенка, напрягавшего все свои силы под тяжестью столь охотно взятого на себя бремени. Да и сам граф порою как-то особенно косился на раскрасневшееся личико. Когда они вошли в столовую, Кедрик увидал, что это была большая и величественная комната, и что стоявший за назначенным для графа стулом лакей смотрел на входивших совершенно неподвижным взглядом.
